Адель проработала в отделе по работе с клиентами при правительстве 20 лет. Она говорила о том, как хорошо она выполняла свою роль (она была популярна у клиентов), но была довольно антисоциальна в других областях. Ее сослуживцы жаловались на нее, и она не дружила ни с кем там. Она хотела установить контакт с людьми, так как была одинока, но, казалось, не могла получить его где бы она ни была.
Она рассказывала одну историю за другой о том, как люди не ценили ее, как они отталкивали ее и насколько болезненным было ее существование.
Я заметил, что становлюсь все более и более раздраженным по мере того, как слушаю ее. Вместо того, чтобы чувствовать себя добрым и заботливым, я просто хотел уйти от нее - оттолкнуть ее. Я чувствовал себя неуютно и тревожно.
Я сказал: "Адель, вот сейчас это не работает. Твои рассказы уводят меня от тебя, а не приближают к тебе. Я чувствую в себе напряжение и нежелание слушать. Мне нужно, чтобы ты перестала "рассказывать", и вместо этого просто находилась со мной рядом какой-то момент".
Она перестала, но очень нервничала, не смотрела на меня (она все осматривала вокруг пока говорила), и заметно расстроилась. Однако это не было тем ощущением расстроенности, с которым я мог установить контакт.
Поэтому я начал говорить властным голосом. Я сказал: "Адель, у тебя была тяжелая жизнь. Ты не поддерживаешь контакт с людьми. Ты даже меня сейчас теряешь. Пожалуйста, вернись в настоящее время, взгляни на меня и давай установим контакт прямо сейчас. Я хочу этого, но мне нужно, чтобы ты тоже этого хотела."
Она начала протестовать, но я попросил ее прекратить разговаривать. Мне действительно нужно было привлечь ее внимание. Настолько она была обернута в свою историю отчаяния.
Она прекратила и очень нервно взглянула на меня. Я говорил с ней мягко, признавая то, как я постепенно приобретал способность поддерживать с ней контакт, и попросил ее сделать то же самое со мной. Она сопротивлялась, но смогла в некоторой степени сделать это. Когда я почувствовал, что она приходит в настоящее время, я смог стать мягче и сказал ей об этом. Я отметил: что бы еще ни происходило в ее жизни, в данный момент у нас с ней был контакт и я был доступен для нее. Она медленно вобрала это внутрь себя, хоть и случайно, почти неохотно. Иногда люди очень застревают в своих историях и не желают получить несколько иной опыт, даже если с нетерпением ждут этого.
Иногда это требует достаточного количества энергии, вместе с довольно непосредственным внедрением, чтобы найти путь сквозь "туман" своей автобиографии.
Она рассказывала одну историю за другой о том, как люди не ценили ее, как они отталкивали ее и насколько болезненным было ее существование.
Я заметил, что становлюсь все более и более раздраженным по мере того, как слушаю ее. Вместо того, чтобы чувствовать себя добрым и заботливым, я просто хотел уйти от нее - оттолкнуть ее. Я чувствовал себя неуютно и тревожно.
Я сказал: "Адель, вот сейчас это не работает. Твои рассказы уводят меня от тебя, а не приближают к тебе. Я чувствую в себе напряжение и нежелание слушать. Мне нужно, чтобы ты перестала "рассказывать", и вместо этого просто находилась со мной рядом какой-то момент".
Она перестала, но очень нервничала, не смотрела на меня (она все осматривала вокруг пока говорила), и заметно расстроилась. Однако это не было тем ощущением расстроенности, с которым я мог установить контакт.
Поэтому я начал говорить властным голосом. Я сказал: "Адель, у тебя была тяжелая жизнь. Ты не поддерживаешь контакт с людьми. Ты даже меня сейчас теряешь. Пожалуйста, вернись в настоящее время, взгляни на меня и давай установим контакт прямо сейчас. Я хочу этого, но мне нужно, чтобы ты тоже этого хотела."
Она начала протестовать, но я попросил ее прекратить разговаривать. Мне действительно нужно было привлечь ее внимание. Настолько она была обернута в свою историю отчаяния.
Она прекратила и очень нервно взглянула на меня. Я говорил с ней мягко, признавая то, как я постепенно приобретал способность поддерживать с ней контакт, и попросил ее сделать то же самое со мной. Она сопротивлялась, но смогла в некоторой степени сделать это. Когда я почувствовал, что она приходит в настоящее время, я смог стать мягче и сказал ей об этом. Я отметил: что бы еще ни происходило в ее жизни, в данный момент у нас с ней был контакт и я был доступен для нее. Она медленно вобрала это внутрь себя, хоть и случайно, почти неохотно. Иногда люди очень застревают в своих историях и не желают получить несколько иной опыт, даже если с нетерпением ждут этого.
Иногда это требует достаточного количества энергии, вместе с довольно непосредственным внедрением, чтобы найти путь сквозь "туман" своей автобиографии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий