Case #87 - Хороший муж и Истинная любовь

Чуан раньше никогда не участвовал в терапии. Он был бизнесменом. Его отец делал изделия из дерева, и у него была маленькая ферма. У Чуана были приятные воспоминания о ранних годах своей жизни, когда он был со своей семьей; его отцу нравилось ходить на охоту, поэтому у них были большие собаки. Но когда он был в средних классах школы, он переехал от отца в другое место и скучал по нему.
В школе он всегда был лучшим учеником, но никогда не получал признание этого от своего отца.
Десять лет назад его компания столкнулась с проблемами. Его жена и дочь жили в его родном городке, а он оставался в городе, пытаясь справиться с финансовой катастрофой в своей компании. Он начал регулярно выпивать и погрузился в депрессию на год. В конце этого ужасного года депрессии он встретил своего отца на Фестивале Весны. Его отец сразу же спросил: "Что случилось? Ты разводишься?" Чуан ответил: "просто некоторые проблемы на работе". Но его отец не поверил ему и допытывался.
Его отец шокировал его своими словами: "Я доверяю тебе. Я верю в тебя." Он также сказал: "если это не работает в браке, то можно развестись".
Это произвело огромный эффект; Чуан перестал пить, и начал раскручивать свой бизнес.
Однако в его браке все-таки была проблема, и Чуан не думал, что сможет разговаривать со своим отцом на эту тему.
Его жена была его одноклассницей. Она забеременела, и он женился на ней из чувства долга. Она была добрым человеком, хорошо относилась к его семье и была хорошей матерью их дочери. Женился он неохотно, и сейчас чувствовал себя "похищенным". Он не хотел никого расстраивать, но не был счастлив. Я спросил его, насколько плохо все было - 3 балла из 10, он ответил. Сексуальное влечение иссякло годы назад. И она его просто не привлекала. Он больше чувствовал себя с ней как брат с сестрой.
Этот брак не был тем, который можно было бы зажечь вновь, так как особого огня не было с самого начала. В некоторых редких обстоятельствах это все же было возможным. Но ситуация была такой, что он выходил в холодном поту после того, как обнимал ее - так мало влечения было у него. Он уважал ее, но только как компаньона.
Однако его сильные семейные ценности держали его в браке, так же как необходимость быть "хорошим мальчиком".
Он также заявил, что не хотел обидеть свою дочь, он не хотел потерять ее и он не хотел обидеть свою жену.
Он на самом деле попал в ловушку.
Я попросил его назвать две части самого себя в конфликте: "Хороший муж" и "Истинная любовь".
Я попросил его выбрать два объекта в комнате, чтобы они представляли собой эти полярности, а затем я ему помог начать диалог между этими двумя частями. Сначала это было просто повторением бесконечного спора между этими враждующими частями.
Я заметил, что этот спор мог бы продолжаться бесконечно, но эти две части должны прийти к договоренности - что я сравнил с деловыми переговорами.
После некоторого обсуждения две части пришли к согласию: "Истинная любовь" даст "Хорошему мужу" один год , чтобы разобраться со всем. "Хороший муж" согласился поговорить с женой по этому поводу.
Однако я мог заметить страх Чуана перед этим разговором в действительности, так как он знал, что этот разговор все-таки причинит боль его жене, и возможно обозначит начало их развода.
От этого Чуану было очень неуютно, и немного муторно. Он встал и прошел вокруг. Он осмотрелся в комнате и сказал: "Мне не нравятся комнаты без окон". Я объяснил, что в комнате было окно за занавеской. Это принесло ему небольшое облегчение.
Затем я потратил некоторое время на то, чтобы рассказать ему о своем опыте развода. Он прервал меня, заметив кольцо вокруг моей шеи, и спросил меня о нем. Я объяснил, что получил его в Англии, когда приехал на выпускной моей второй дочери.
Я сказал ему, что хотя развод был тяжелым, мои дети не были совсем повреждены - они продолжали жить хорошо, и что я сам нашел истинную любовь. Я честно рассказал ему о тех трудностях, с которыми я столкнулся, и о том, с чем пришлось иметь дело моей бывшей жене в процессе развода.
Играя роль "отца"в терапии, я возобновлял идею, что разводиться - это нормально.
Обычно я делаю все от меня зависящее, чтобы помочь паре остаться вместе и иметь здоровые отношения. Но иногда, когда это действительно является антиподом жизни, что проявляется в затрудненном потоке их жизненной силы и способности жить искренне, тогда я поддерживаю чье-либо решение рассмотреть возможность развода.
В конце Чуан почувствовал сильное облегчение. Он сказал: что действительно привлекло его внимание, это две вещи - когда я сказал, что на самом деле в комнате есть окно и когда он спрашивалменя  о моем кольце.
Именно эти межличностные и символичные моменты затронули его. То как его вопрос о кольце спровоцировал меня, то, что он услышал о моем собственном опыте развода помогло ему выбраться из его страха и застрявшего положения - это было диалоговой частью терапии, которая включала в себя мою собственное откровение о своей собственной истории. Терапевт должен с особой осторожностью рассказывать свою собственную историю, но иногда это может очень помочь клиенту - это критерий.
Символичность открытого окна также была очень важна для него. Он чувствовал, что задыхается, и я сообщил ему, что возможность выхода есть, даже если она спрятана. Это является тем, с чем можно поработать в последующей терапии.
Осуществленный диалог между двумя частями его также стал ключом - два враждующих элемента, которые никогда не соединятся. Терапия предоставляет им возможность наладить контакт, но для этого требуется много поддержки от терапевта, чтобы содействовать этому контакту, который больше похож на реальную встречу двух враждующих людей.
Значимость роли его отца во всем этом была также частью многогранности терапии. Та поддержка, которую предоставил ему отец, - в том числе признание Чуана - была важна в его изменении. Таким образом это просигнализировало о важности роли "образа отца", которую я мог сыграть, и то влияние, которое я мог оказать, в поддержке, которую оказывал ему.

Case #86 - Почему такая толстая?

Лайла была полной. По шкале ожирения она была где-то по середине. Как это часто происходит, это не было тем, что она принесла непосредственно в терапию. Это было тем, что я заметил пообщавшись с ней в течение некоторого времени.
Вопрос веса является очень многогранным и непростым для женщин, и его не следует избегать в процессе терапии. Но над ним необходимо работать, используя чувствительность и заботу, а не с помощью тяжелой руки.
Лайла проявила интерес к тому, чтобы поработать над этим вопросом.
Я спросил ее, когда именно она начала прибавлять в весе. Она сказала, что в коллежде она иногда чувствовала голод, и у нее не было много денег. Поэтому когда ей удавалось поесть, она ела много. Но проявилось это спустя некоторое время.
Поэтому я стал допытываться снова, и она ответила, что прибавила в весе, после того как родила дочь, потому что ей необходимо было много есть в период кормления грудью. Однако ее дочери сейчас было уже 10 лет, а у нее все еще был избыточный вес.
Она скзала, что начинала есть, когда чувствовала тревогу, а беспокоилась она о том, что с ее дочерью может произойти что-нибудь плохое.
Она также сказала, что ей нравилось, когда во рту у нее что-нибудь есть все время, чтобы смаковать.
Все это открыло ряд возможных входов в проблему, но единственно действительно ясным казалось ее беспокойство. Однако все это проявлялось в довольно общем виде, и поэтому не было достаточно очевидным то, как это работало.
Я спросил ее, какую еду она ест, в каком количестве и сколько упражнений она делает. Все это очень приземленные аспекты данной проблемы. Из того, что она сказала, казалось, что она не потребляет гигантские количества, поэтому опять не было вполне понятно, что происходило.
Я начал с этого практического уровня и сказал ей, что для того, чтобы изменить что-нибудь, ей необходима была практическая поддержка на этих трех фронтах: качество ее еды, ее количество и насколько диета соответствует физической нагрузке.
Я подчеркнул, что поддержка является ключевым фактором, чтобы не пытаться решить эти вопросы самостоятельно.
Я спросил ее о питании - в каком количестве она получала эмоциональное участие в множестве областей ее жизни: работа, друзья, семья, хобби. Казалось, что она получала довольно много участия, поэтому то, как она питалась, не было ответной реакцией на недостаток в этом.
И все-таки подлежащая динамика не была очевидной. Я спросил о беспокойстве: у ее отца был некоторый страх того, что что-то случится с ней, и каким-то образом она переняла этот страх, который теперь присутствовал в ее отношениях с дочерью.
Это произрастало из Поля, и поэтому с этим нужно было работать на уровне поля. Однако прежде чем мы начали  это делать, она вдруг сказала: "ах, ну конечно, моя мать перекармливала меня, когда я была маленьким ребенком".
Она объяснила, что ее мать обычно запихивала еду в ее рот, и затем еще до того, как она все съедала, запихивала еще больше. Это происходило регулярно и ей очень это не нравилось.
Она расплакалась, когда рассказывала об этом, я выразил ей сочувствие и спросил, что она чувствует. Она ответила - злость.
Поэтому я попросил представить, как она говорит своей матери взрослым голосом то, что хотел бы сказать ей младенец - "С меня хватит, пожалуйста, перестань запихивать мне еду в рот".
Ей показалось трудным произнести это с энергией. Поэтому я предложил ей поставить ладонь, прикрывая свой рот, чтобы ничто не могло попасть в него. Это показалось ей сильным.
В качестве домашнего задания я предложил ей думать о своей матери каждый раз, когда она ела, вспоминать насильное кормление и следить за своей реакцией.
Такое сознательное ассоциирование с травмирующими событиями будет помогать ей выражать свое несогласие, вместо того, чтобы сообразовываться с беспомощным ребенком.

Case #85 - Пустой бассейн

Даниель рассказала очень травмирующую историю. И она и ее супруг были учителями и они путешествовали вместе, и обучали людей английскому языку во многих странах. Они познакомились в колледже, и казалось, что они были очень близкими друг другу, обладали креативностью, проявляли интерес к духовности, и занимались искусством.
В какой-то момент он поехал во Францию на художественную выставку. Но он не вернулся. Он решил остаться там нелегально. Он сделал это, не предупредив Даниель, без какого-либо обсуждения. Конечно, это очень расстроило ее. Время шло, не было никаких изменений. Он не пригласил ее присоединиться к нему, хотя и возвращался домой несколько раз. Каждый раз общение было скованным, и ситуация продолжала травмировать Даниель.
Она чувствовала, что ее жизнь находится в своего рода подвешенном состоянии, в котором она не может ни в действительности достаточно уверенно двигаться вперед , ни каким-либо образом разрешить ситуацию.
По прошествии некоторого времени она узнала от другого человека, что он умер там в прошлом году. Это еще больше выбило Даниель из равновесия. Она даже считала, что процесс получения развода слишком сложный, и это также было отложено в долгий ящик.
Свой опыт она сравнила со зданием, основания которого разрушились и которое лежало в куче руин.
Она провела последующие 6 лет в попытках воссоздания своей жизни, шаг за шагом. Она очень увлеклась духовной практикой и философией, работала над личным ростом, и потратила много времени и усилий на то, чтобы вытащить саму себя из травмы.
Сейчас она снова чувствовала себя уверенно, но вопрос состоял в том, чтобы начать новые отношения. У нее было несколько отношений с тех пор, но ни одно не получило продолжения.
Сейчас она чувствовала себя более готовой к серьезным отношениям. У нее было одно в настоящее время, но оно не продвинулось далеко по причине имеющегося раздвоения в ее чувствах.
Она сказала, что чувствует себя так, как будто стоит на краю бассейна, чувствуя себя застывшей, не способной нырнуть.
Я заметил, что это все прекрасно объясняло, учитывая ее опыт. Я взял ее метафору и использовал ее для дальнейшего развития осведомленности. Я отметил, что последний раз, когда она нырнула в отношения, казалось, что бассейн был наполнен водой, но на самом деле это было не так, и она получила серьезную травму.
Поэтому действительно было очень важно проверить, сколько воды в бассейне. Я сравнил это со знанием теневых сторон других людей. Я спросил ее, лучше ли она себя чувствует от того, что она может увидеть эти теневые стороны в ком-то еще.
Она хотела сконцентрироваться на том, на что ей нужно обратить внимание в себе, на ее собственных теневых сторонах. Но в этот раз, что мне несвойственно, я не хотел делать это. Я посчитал, что при той интенсивной работе над собой, которую она проделала, она в достаточной степени осознавала свой теневой материал, и могла признать его наличие.
Поэтому я сконцентрировался на том, что именно она хотела бы получить от партнера, выводя ее саму из фокуса процесса.
Обычно я хочу поместить клиента в фокус процесса. Но когда кто-то взял на себя большую долю ответственности за самого себя, тогда будет лучше помочь этому человеку взглянуть на мир, и оценить других людей.
Дело в том, что мы в Gestalt не следуем какой-либо формуле. Что хорошо в одной ситуации, не обязательно уместно в другой. "Это зависит от" уровня развития человека, его потребностей, его осведомленности и того, чего не хватает. В данной ситуации, появляющийся край, как я это понимал, был ее способностью в действительности видеть другого человека, таким как есть, без страха и фантазии.
В Gestalt мы очень нацелены на приземление человека в его чувственном опыте, в телесном опыте, в моменте "здесь и сейчас".
И мы также работаем с метафорой; в данном случае это было очень полезным, так как давало ключ к тому, как двигаться дальше. Работая внутри личного мира человека, в пределах его собственного языка, предоставляет нам непосредственный доступ к феноменологическому миру.

Case #84 - Помогите завести друзей

Лили была яркой и энергичной, при этом неподдельно. Мне нравилась ее живость, ее дружелюбие. Она на самом деле зажигала комнату ярким светом. Я сказал ей, что я лично чувствую по этому поводу. Насколько легко по моим ощущениям было поддерживать с ней контакт, как я ценил то, что она принесла себя в отношения, и как трудно для меня было найти в общем для нас поле что-нибудь, что можно было бы подвергнуть критике.
Она сказала, что другие также положительно отзывались о ней. Но некоторые люди считали, что она притворяется и на самом деле скрывает некоторые вещи.
Сейчас это вполне возможно могло оказаться правдой, но не было очевидным для меня. Я спросил ее может ли она идентифицировать те вещи, которые скрывает такие, как злость или скупость. Она не могла. Я не собирался оказывать давление в этом направлении. Возможно она была просто искренне счастливым человеком.
Я спросил, сколько ей лет - 38; и не замужем. Я высказался, насколько странным это казалось - приятная женщина как она не может найти партнера. Она не могла объяснить это ничем, кроме того, что она не чувствовала того глубокого контакта, который был ей нужен, чтобы иметь отношения с мужчиной. Как я и подозревал, не было недостатка в кавалерах.
Она также сообщила о том, что у нее было немного друзей. И снова это показалось мне несопоставимым.
Она поделилась тем, что когда была ребенком у нее с ее старшими братьями и сестрами была большая разница в возрасте, и она в действительности с ними не играла. В той деревне, в которой она пошла в школу, не было детей ее возраста, поэтому на протяжении многих лет в школе ей фактически не с кем было играть.
Это внесло ясность  - она так и не научилась общению. Несмотря на ее счастливое поведение, она почему-то не знала как заводить друзей. Тем не менее, это все еще казалось немного странным для меня, поэтому я попросил ее выбрать 5 человек в комнате, с которыми она бы хотела исследовать дружбу.
Ей нелегко было выбрать. Это потому, что она не была уверена, сможет ли она установить контакт естественным образом. Казалось, что, как и в вопросе поиска партнера, у нее было ощущение, что должна присутствовать своего рода естественная химия в отношениях.
Итак, я сказал, что ей нужно будет провести работу по установлению контакта. Казалось, она пребывала в своего рода пассивном режиме в этом отношении или, по крайней мере, не знала как это сделать.
Первого человека, которого она выбрала, я попросил выйти вперед, чтобы она поговорила с ним. Достаточно верно то, что она не знала с чего начать. Поэтому я ей помог - сказать ему, что она хочет быть его другом и ей интересно познакомиться с ним.
Когда она начала говорить с ним, я заметил, что она давала ход слишком большому количеству суждений о нем. Несмотря на то, что это могло бы действительно помочь наладить контакт, если бы было каким-либо одним суждением, которое бы они обсудили между собой, в ее случае она не знала, когда нужно остановиться.
Она также рассказала о том, что в ее голове звучал голос, который говорил ей, что это возможно не зайдет очень далеко. Я назвал его провокатором, положил подушку рядом с ней и попросил ее отделиться от провокатора, чтобы она могла продолжить процесс без прерывания.
Стало очень заметно, что у нее не так уж много социальных навыков. Поэтому я помог ей развить разговор, направляя ее в том направлении, чтобы быть принятой.
Это было тем примером, когда она нуждалась в практической помощи - можно сказать, тренировке. Здесь есть много терапевтических вопросов, которые мы можем исследовать со временем. Но с ходу можно сказать, что тот вид поддержки, в которой она нуждалась, заключался в обучении ее основным навыкам, которые у нее не было возможности развить в детстве и которые она никогда не могла развить самостоятельно. Более глубокие проблемы могли быть исследованы позже - и даже исследование провокатора могло подождать. Ей нужен был немедленный опыт чего-то нового и способности успешно налаживать контакт, что было предоставлено ей в ходе эксперимента.
Практика Gestalt ориентирована на воплощенную осведомленность и осуществляется в неструктурированной форме. И все же водится не единственно вдохновением. Существует определенное время и место для эксперимента - для того, чтобы попробовать что-то новое. Цели этого двояки - увеличить осведомленность и задейсвовать обучение через опыт. Важно соблюдать сроки: прыгнуть в эксперимент слишком рано - это значит кто-то может пропустить момент появления основы для отношений и не сформировать образа, достаточно заряженного энергией, с которым можно работать. Но слишком большое количество разговоров может уменьшить количество энергии в ходе сеанса, а эксперимент приносит обновление.
Это позволяет мне наблюдать за человеком "в действии", а не за тем, как человек описывает себя. Это дает мне лучшее понимание, того кто он и как с ним работать.

Case #83 - У тебя была тяжелая жизнь. Сейчас настройся на меня.

Адель проработала в отделе по работе с клиентами при правительстве 20 лет. Она говорила о том, как хорошо она выполняла свою роль (она была популярна у клиентов), но была довольно антисоциальна в других областях. Ее сослуживцы жаловались на нее, и она не дружила ни с кем там. Она хотела установить контакт с людьми, так как была одинока, но, казалось, не могла получить его где бы она ни была.
Она рассказывала одну историю за другой о том, как люди не ценили ее, как они отталкивали ее и насколько болезненным было ее существование.
Я заметил, что становлюсь все более и более раздраженным по мере того, как слушаю ее. Вместо того, чтобы чувствовать себя добрым и заботливым, я просто хотел уйти от нее - оттолкнуть ее. Я чувствовал себя неуютно и тревожно.
Я сказал: "Адель, вот сейчас это не работает. Твои рассказы уводят меня от тебя, а не приближают к тебе. Я чувствую в себе напряжение и нежелание слушать. Мне нужно, чтобы ты перестала "рассказывать", и вместо этого просто находилась со мной рядом какой-то момент".
Она перестала, но очень нервничала, не смотрела на меня (она все осматривала вокруг пока говорила), и заметно расстроилась. Однако это не было тем ощущением расстроенности, с которым я мог установить контакт.
Поэтому я начал говорить властным голосом. Я сказал: "Адель, у тебя была тяжелая жизнь. Ты не поддерживаешь контакт с людьми. Ты даже меня сейчас теряешь. Пожалуйста, вернись в настоящее время, взгляни на меня и давай установим контакт прямо сейчас. Я хочу этого, но мне нужно, чтобы ты тоже этого хотела."
Она начала протестовать, но я попросил ее прекратить разговаривать. Мне действительно нужно было привлечь ее внимание. Настолько она была обернута в свою историю отчаяния.
Она прекратила и очень нервно взглянула на меня. Я говорил с ней мягко, признавая то, как я постепенно приобретал способность поддерживать с ней контакт, и попросил ее сделать то же самое со мной. Она сопротивлялась, но смогла в некоторой степени сделать это. Когда я почувствовал, что она приходит в настоящее время, я смог стать мягче и сказал ей об этом. Я отметил: что бы еще ни происходило в ее жизни, в данный момент у нас с ней был контакт и я был доступен для нее. Она медленно вобрала это внутрь себя, хоть и случайно, почти неохотно. Иногда люди очень застревают в своих историях и не желают получить несколько иной опыт, даже если с нетерпением ждут этого.
Иногда это требует достаточного количества энергии, вместе с довольно непосредственным внедрением, чтобы найти путь сквозь "туман" своей автобиографии.

Case #82 - Глядя на отца

Иан хотел работать над своими отношениями с отцом.
Ему был 41 год. Его мать умерла год назад, пытаясь победить рак в течение 8 лет. В это время Иан был тем, кто заботился о ней.
У него был старший брат, который первоначально порывался помочь добровольно, но с тех пор, как он стал заботиться о ней, она отказывалась от помощи кого-либо, кроме него.
За шесть месяцев до диагноза его отец был в отъезде по работе, поэтому не был там с самого начала. Он начал с кем-то дело, но оно пошло неудачно, поэтому он пытался справиться с этой ситуацией.
Поэтому Кевин со всей любовью оставался там со своей матерью вплоть до конца. Он очень ее уважал - она обучалась на врача, но когда она эмигрировала, чтобы быть с его отцом, ее медицинское образование не было признано соответствующим стандарту, поэтому она работала медсестрой. Она определенно была человеком с достоинством, и той, что прожила хорошую жизнь.
У Кевина не было такого уважения к своему отцу, который, как ему казалось, не обращался с его матерью так уж  хорошо. Можно было привести много примеров, когда ведущая роль отца в его семье не срабатывала достаточно хорошо.
Очевидно, что существовало много сложных вопросов, и для того, чтобы раскрыть их, потребуется некоторое время. Вопрос состоял в том, с чего начать, что было самым важным прямо сейчас и как я могу ответить на его заявленную необходимость в том, чтобы улучшить его отношения с отцом.
Поэтому я рассказывал о себе. Я объяснил, что у меня тоже была очень любящая и хорошая мать, и отец, который был нередко эгоистичным и с которым часто было непросто иметь дело.
Как следствие этого, мне было трудно видеть свою мать в критическом свете, даже тогда, когда я хотел найти что-нибудь, чтобы получить более сбалансированное впечатление о ней. Иан согласился, что это также было его ощущением. Я поделился тем, что сейчас я понимаю: определенная часть того, что дала мне моя мать была связана с ее потребностью в этом, и, как следствие, мои границы не всегда были определенными. Иан кивнул. Я также поделился тем, что мои отношения с отцом никогда не были простыми, и особым образом не питали меня. Иан снова кивнул. Один из моих личных терапевтов спросил меня однажды: "ну, сколько времени вы хотите проводить со своим отцом".
Поэтому я задал Иану тот же вопрос. Это тот момент, когда я узнал, что он все еще живет в их семейном доме со своим отцом.
Я вошел в свой психо-образовательный режим. Обычно я этого не делаю -  мне нравится работать на общем для нас уровне и не давать советов. Однако всегда существуют исключения. Я сказал Иану: статистики пришли к выводу, что для взрослых мужчин, которые продолжают жить в доме своей семьи, существует очень маленькая вероятность вступления в брак. Поэтому я предложил ему, чтобы он переехал и жил самостоятельно. Я удостоверился в его согласии. Он с такой легкостью согласился - казалось, что ему просто необходимо было разрешение сделать это.
Затем я снова его спросил о том, как часто он считает правильным для себя видется со своим отцом. Он сказал, что раз в неделю, за обедом. Я попросил привести детали, которые всегда являются заземляющим фактором. Где? Иан ответил, что мог бы приготовить обед для него.
Иан был настолько увлечен идеей отдавания, что не знал, когда нужно остановиться. Он уже потратил лет десять, отдавая себя своей матери, и хотя его дух возможно находился в состоянии восхищения этим, казалось, он толком не знал, как провести  границы. Кроме этого, учитывая его отношение к отцу, подобные его действия возможно создадут фон огорчения.
Иан согласился с моим предложением вместо этого сходить в ресторан. Снова, казалось, ему возможно потребовалось разрешение от меня как от своего рода олицетворения "хорошего отца", чтобы открыть для себя то, что ему лично необходимо.
Я спросил его о том, сколько времени он бы провел в ресторане. Иан сказал, что 1,5 часа. Я спросил его, о чем он бы хотел поговорить в течение этого времени.
Он ответил, что обычно он не говорит о своей работе сосвоим отцом. Но он хотел бы это изменить. Я спросил, о чем еще. Он хотел бы спросить о здоровье своего отца. А затем рассказать отцу о своих планах на будущее.
Все это освободило пространство для того, чтобы Иан выстраивал новые отношения со своим отцом. Все еще существовало много вопросов, которые лежали в основании проблемы, с которыми необходимо было работать, но это было началом.
Иану требовалось большая доля практического приземления в этих ситуациях. Это то, что мог дать ему отец. Но так как он этого не получал от своего отца, он не смог интернализовать своего рода внутреннюю самостоятельную заботу и направление. Поэтому, взяв на себя эту роль, я помог ему концентрироваться только на том, что ему не нужно, и идентифицировать это. Это все равно что "практиковать" то, как он может перейти от манеры глядеть свысока на своего отца к тому, чтобы смотреть снизу вверх на него, когда ему что-нибудь нужно. Играя эту роль в его присутствии, я помог ему подготовиться, а также дал ему понимание того, от чего можно было бы подпитываться в этой ситуации.

Case #81 - От плача до вопля

Джейн проходила через процесс, который включал в себя приземление "агрессии" - сильных потоков энергии таких, как злость и ярость, и привнесение их в отношения способом, позволяющим больший контакт. В Gestalt мы рассматриваем агрессию в качестве полезной силы, необходимой для разрушения интроекций, или того, "что следует делать".
Джейн постоянно рыдала. Когда я спросил ее, что она чувствует, она ответила, что злость.
Это не является необычным для женщин, которых учили, что злиться - это неправильно, поэтому они переходят к более дозволенному состоянию - слезам.
Однако это истощяет их энергию, и в основном является неподлинным выражением себя.
Поэтому я поддерживал Джейн в том, чтобы она более полноценно вошла в свое тело. Сделала вдох в нижнюю часть живота, а затем ощутила его в своих ногах. Энергия двигалась по ее телу вверх - от ее злости к ее глазам и слезам. Поэтому я хотел приземлить ее, переместив энергию вниз в землю.
Я попросил ее оставить след своей ступни. Поначалу она почувствовала себя застывшей, и нашла, что это невозможно сделать. Я продолжал оставаться с ней, работая над ее дыханием, поддерживая ее и позволяя ей открыто выражать свою злость. Такой способ явного предоставления разрешения - это одна из ролей, которую может сыграть терапевт, пользуясь своей властью поддерживать подлинное самовыражение.
По мере того, как я помогал ей заземлиться, я попросил ее снова оставить след своей ступни. Сначала она находила это задание трудным, но затем мягко сделала это. Я попросил ее настроиться на свою злость, и позволить ей перетекать вниз в ее ноги, в ее ступни.
Увеличивая силу нажатия для отпечатка, я поддерживал ее в том, чтобы она воплощала свою агрессию в реальной форме. Затем мы добавили звук. Я встал напротив ее и сопоставлял силу ее отпечатывания с громкостью ее звука, так чтобы она в действительности нашла понимание в этом состоянии своей агрессии.
Это эксперимент в стиле Gestalt - уход от моментов "обсуждения" с погружением в исследование пределов незнакомого поведения, которое расширяет выбор и способность. В этом процессе требуется много поддержки, и эксперимент необходимо развивать непосредственно из поля проблем клиента.

Case #80 - Маленькая девочка, или кровоточащая женщина?

Диана была молодой женщиной, мелкой комплекции, с большим количеством энергии. Она часто говорила голосом "маленькой девочки" вплоть до надутых губ.
Она чувствовала себя напряженной из-за того, что не получала все, что хотела получить в ходе процесса терапии. Она "слышала все это раньше" и "не было ничего нового в этом".
Помимо содержательной части, она звучала так, как будто вспыхивала гневом. Я спросил ее, на сколько лет она себя ощущала, и она ответила, что на пять лет.
В интересах терапии может оказаться уместным и подходящим работать с кем-либо в условиях "уменьшенного" возраста - чтобы выяснить, что нужно человеку в этой ситуации, и ответить на эту необходимость. Однако это лучше  делать в ходе долгосрочной терапии, поэтому не всегда является подходящим.
Я решил поработать с Дианой в настоящем времени. В данном измерении весь выбор делается в текущий момент и, что является важным, - это приземленная реальность. Я принял такое решение, потому что Диана, казалось, немного застряла в образе маленькой девочки и в некотором смысле работать с ней в этом положении означало бы подпитывать такой способ существования, который оказался бы не очень живучим в отношениях.
Поэтому я попросил ее послушать свой голос, а затем перейти в момент "здесь и сейчас" вместе со мной. Я обратил ее внимание на тот факт, что ее телу 26 лет, что она женщина, и что она лорд в группе  других взрослых. Она надулась, и я обратил ее внимание на тот выбор, который она делает в данный момент и снова попросил ее сделать выбор в пользу настоящего и прийти в момент "сейчас".
Я попросил ее присесть - она была сгорбленной - и выпятить свою грудь, а не прятать себя. Она сделала так и сразу же стала выглядеть иначе. Я попросил ее сделать вдох в свои женские органы - яичники, живот, матку. Чтобы в действительности почувствовать свою женственность; взглянуть на других женщин в группе и настроиться на общение с ними так, как будто она была лордом.
Она сказала - это действительно непросто. Я также приободрил ее и сообщил ей о различиях в том, как я ее воспринимал.
Она все еще боролась, чтобы оставаться взрослой. Я снова попросил ее войти в свое тело. Тогда она открыла мне, что у нее не было месячных 4 месяца. Не было никакой медицинской причины этому - они прекратились после события, которое ее расстроило - разрыв со своим молодым человеком. Но это также случалось и раньше.
Я заметил, что ее способность ощущать свою женственность, казалось, зависела от внешних факторов, а не являлась чем-то внутренне укоренившимся. Она слушала, признавая это.
Поэтому я противопоставил ей те вещи, которые она делала - оставалась маленькой девочкой, которая не хотела стать взрослой, полноценной женщиной, быть сильной и делать так вне зависимости от того, что другие думали о ней.
Я сказал ей, что буду поддерживать ее на пути к полноценности, и больше не соглашусь иметь дело с ее беспомощностью маленькой девочки. Я попросил ее поговорить со своим телом - сказать ему, что она собирается жить как женщина, принимать себя как женщину, в том числе те дни, которые благоприятны для зачатия и дни кровотечений, и не позволит внешним факторам любого рода преуменьшать ее значение как женщины.
Я подвел процесс к завершению. Я хотел, чтобы она посидела некоторое время, осознав то, что мы проделали, а не пыталась продолжать вытягивать из меня большее.
Ее процесс состоял в том, чтобы стать более нацеленной на саму себя.
Я дал ей некоторое домашнее задание - следовать фазам луны день за днем, используя приложение в своем телефоне, и продолжать разговаривать со своим телом, утверждая свою женственность.
Это классический "стиль" Gestalt. В то время, как я в основном ориентируюсь на использование современного подхода, в котором применяется относительная философия и практика, все же остается место для более наступательного стиля, который делает упор на возможности сделать взрослый выбор, на ответственности в настоящий момент и на самоподдержке. Этот стиль может оказаться резким, если продвигаться слишком далеко, или если этот стиль использован неправильным образом или несвоевременно. Но иногда он необходим в качестве пробуждающего звонка для того, кто готов в какой-то мере поработать с такой информацией.
В долгосрочной терапии мы имеем дело с пространственностью для того, чтобы исследовать контекст такого  выбора: оставаться маленькой девочкой. Всегда найдется "хорошая" причина этому, и поступать так в этом смысле не будет "сопротивлением", но тем, что мы называем "творческой адаптацией". Поэтому мы верим, что важно работать "с" человеком, в том числе с его "застрявшим состоянием". Людям в основном необходима поддержка, понимание и больше "работа с ними", а не против них.
Однако есть время и место для того, чтобы противостоять друг другу взаимно. Задача в том, чтобы знать о своих собственных рычагах в процессе - что является организующим для меня, чтобы противостоять, и что на самом деле противостоит мне. Это весь материал, который также может быть принесен в отношения. Gestalt - э то не только терапия в форме сочувствия, и не только терапия в форме конфронтации. Дело заключается в том, чтобы найти способы для достижения подлинной встречи - то есть той, которая является трансформирующей.

Case #79 - Вы в безопасности, или нет? Или и то, и другое?

У Браена и Мелони возник диалог по ходу сеанса в группе. Браен говорил о том, насколько важным было доверие для него и что для него требовалось некоторое время, чтобы открыться. Сначала ему необходимо было почувствовать доверие к другим. Мелани спросила его, что конкретно он понимал под доверием. Браен попытался объяснить - он наблюдал за людьми, за их поведением, а затем решал для себя, общаются ли они так, чтобы он чувствовал себя комфортно.
Мелани не очень это нравилось. Она говорила о том, что чувствовала дискомфорт в общении с ним - ей не нравилось, что за ней подобным образом наблюдают, и кроме того, у нее была неопределенность в отношении того, что может произойти, если она его по глупости обидит.
Браен говорил о том, что имеет в виду ощущение себя в безопасности - это было важным для него, и он таким образом охранял сам себя. Мелани ответила: "Я не уверена, что чувствую себя в безопасности с тобой".
Браен повторял о том, как важно для него чувствовать себя в безопасности для того, чтобы открыться или не открываться, находясь в группе.
Я включился в разговор и спросил его, услышал ли он то, что сказала Мелани. Он кивнул, но продолжал излагать свою позицию, повторяя, что необходимо чувствовать себя в безопасности. Я сделал более определенный намек - да, это было достаточно справедливо, но знал ли он о тех случаях, когда общение с ним небезопасно для других?
Браен покачал головой. Я попытался привести некоторые примеры, из моего опыта общения с ним. Я отметил, что даже несмотря на то, что я находил, что с ним весело быть рядом, я вдруг представил, что если, как сказала Мелани, я ненароком сделаю что-нибудь, что ему не понравится, он может просто "бросить и убежать" - отрезать, замолчать, податься назад, или выпасть.
Браен согласился, что такое может произойти - он иногда так делал - но снова он вернулся к своему заверению, что он бы поступил так, только если бы чувствовал себя небезопасно. Я потратил некоторое время, чтобы попытаться открыть для него вероятность того, что на самом деле другие могут чувствовать опасность, исходящую  с другой его стороны.
Браен просто не мог этого ухватить, поэтому я перестал объяснять. Мы достигли предела его осведомленности и границ его желания и способности двигаться за этот предел.
Что мы можем подчерпнуть из этого, это то, насколько легко заметить чью-то агрессию, чью-то уязвимость, и насколько трудно увидеть свою собственную.
Вот как некоторые люди получают роль жертвы - всегда есть "хорошая" причина, которую можно найти, которая выражается в том, что делает другой человек.
Что действительно является непростой задачей - это способность взять на себя полную ответственность, что значит видеть то, как один человек является причиной происходящего, в том числе то, каким образом мы можем представлять опасность для других. Чтобы это сделать, необходимо признать наличие того, что я называю вашими  "Недобродетелями" (http://unvirtues.com).
Это значит признавать не только свои хорошие намерения, но те части своей личности и поведения, которые находятся за пределами осведомленности, которые могут проявлять себя не столь явственно.
Сделать это значит действительно хотеть признать то, что мы состоим из многих "я", некоторые из которых могут показаться другим сложными.
Люди могут оказаться способными сделать это в теории, но на практике, подвергаясь воздействию перспективы или опыта другого человека - как это было в данном примере - выполнить это может оказаться очень непросто.
В Gestalt мы говорим о полярностях - разногласия в нас самих. Одна часть составлена из осведомленности, и цель нашего поиска заключается в том, чтобы открыть ее, обладать ей, и следовательно быть способными в полной мере привнести ее в отношения. Это непростой путь, который требует наличия намерения, желания и поддержки.

Case #78 - Одиночество в отношениях

Тэд, молодой человек, рассказал о том, как его отослали в школу-интернат, где он пробыл с 7 до 14 лет. Он виделся со своими родителями в течение 2 месяцев каждый год во время каникул и некоторые дни из этого времени его отец был в отъезде по работе.
Поэтому он говорил о недостаточной эмоциональной связи со своим отцом, и о своем чувстве одиночества. Он упомянул другие вещи такие, как боязнь темноты. Я спросил его о том, каким он видел свое одиночество - оно ему нравилось и не нравилось одновременно - с одной стороны, это было чувство того, что он делал, что хотел, с другой стороны, ощущение болезненности в этой связи.
Я спросил о его духовной жизни, так как она могла быть значительным источником. Он принимал участие в ряде сеансов Випассана, и у него была своя собственная философия, хотя маркеров сильной веры не было, поэтому все это не имело значения здесь. Если бы что-то было, я бы привел его в состояние контакта с этим.
Я спросил его о том, как он воспринимает меня в "образе отца". Он ответил, что чувствует себя очень комфортно со мной, чувствует поддержку и способность общаться ясно, в том числе на эмоциональном уровне. Хотя это можно было ожидать, нередко очень важно выражать такое ощущение словами, так как они усиливают этот опыт и являются выражением признания его наличия.
Я заметил, что он, вероятно, затянет "потребность своего одиночества" в отношения и создастся слишком тяжелое давление на партнера. Поэтому я попросил его оценить, насколько все это соответствовало тому, что он чувствовал по отношению ко мне. Затем я попросил его пройтись в группе, взглянув на каждого участника, отмечая то, как его одиночество проявляло себя в отношении с ними.
Я спросил его о том, что он хотел получить от меня, и он ответил, что хотел, чтобы его поняли в этом состоянии его одиночества. Я отметил, что он уже многим поделился со мной, поэтому вместо того, чтобы расспрашивать его больше о его переживании, я лучше расскажу ему что-нибудь о себе в этой ситуации.
Я поделился некоторым опытом, который я приобрел будучи изолирован от своих родителей в детстве, а после своим опытом взрослого человека, который заключался в том, что я получал мало поддержки от своего отца. Это было сделано как для того, чтобы наладить контакт с Тэдом, создать общее поле переживаний, так и для того, чтобы показать ему, как я понимал это и каким образом я справлялся с этим.
Качество контакта между нами было глубоким и стабильным.
Мы всегда обращаем внимание на момент "здесь и сейчас, я и ты" в процессе Gestalt. То есть необходимо взять тему, которая излагается, и перенести ее в действительное настоящее, а не описывать ее в общих чертах. А затем, насколько это возможно, исследовать это (поэкспериментировать над этим), либо в группе, либо вместе с терапевтом.
Продолжение работы в этом случае может включать в себя необходимость настроиться на чувство одиночества, чтобы затем сопоставить его с ощущением от пребывания с другим человеком. Но что одинаково важно, это переживание контакта таким образом, чтобы он был известен, но также он знал обо мне и о том, где я нахожусь в отношении с ним.

Case #77 - Спокойный барьер

Том сказал, что хочет, чтобы я помог "раскрыться" его сознанию в трудном вопросе. Он говорил о важности доверия и о том, что он может доверить мне это задание.
В первую очередь я отметил, что наряду с той частью его, которая желала раскрыться, возможно существовала часть, которая хотела бы остаться закрытой. Я также отметил для себя, что он говорил больше о своем разуме, чем о своих чувствах. Это указывало на то, что в исследовании чувств необходимо было двигаться с осторожностью.
Я также поинтересовался тем, что он имеет ввиду, когда использует понятие доверия.
Доверие - очень важная вещь в психотерапии, но все-таки по большей части это чувство является спроецированной иллюзией. Оно зависит от того человека, который "доверяет", от его ожиданиий, представлений о том, что за человек этот терапевт, и, в какой-то степени, от его фактического опыта. Однако важно не принимать такие заявления как должное.
Он вспомнил некоторые моменты, когда его предавали, но это были примеры из его бизнес практики, поэтому я попросил его определить, какое значение это имело в отношениях между ним и мной - мы всегда переносим вещи в момент "здесь и сейчас" и "я и ты" в Gestalt. Он ответил, "что я бы знал твою цель". То есть то, что являлось организующим фактором для меня в моей работе с ним. Поэтому я перечислил полдюжины "целей", включая необходимость служить кому-то, быть эффективным, завершить незаконченное дело, хорошо провести время, заработать денег и т.д. Это раскрыло мою собственную мотивацию, поэтому он больше узнал о том, кем я был и почему я это делал. Это было достаточным для него, чтобы мы могли продолжить.
Я спросил, в чем была проблема - в его бывшей жене. Как только он упомянул это, волна эмоций прошла сквозь него. Я прокомментировал, но он ничего больше не сказал об этом.
Он описал свою ситуацию. У них был сын. Он пытался найти подходящий город, чтобы жить в нем вместе, но она ни разу не согласилась ни на одно из его предложений и ни разу не предложила какое-нибудь свое решение. В конце концов он пришел в чрезвычайное напряжение и не соглашался с ней: "если мы собираемся жить вместе, мы должны найти место, где жить. Вот ряд вариантов, я хочу проработать это вместе с тобой". Ее ответом было молчание, и ему ни разу не удавалось получить ее согласие или прийти к какому-нибудь общему решению. В дальнейшем, когда они расстались и после этого развелись, она не хотела что-либо обсуждать и не желала воспитывать их сына. Поэтому он был одиноким отцом, а она приезжала несколько раз в год к дочери, которой было 13.
Она должна была приехать в этот выходной, и он заметил, что девочка не хотела с ней встречаться.
Когда он говорил об этом, в его глазах были заметны некоторые эмоции, но каждый раз, когда я спрашивал о его переживаниях, он отвечал: "Я чувствую себя спокойным".
Я отметил, что если он хочет найти выход из этой очень сложной ситуации, ему необходимо будет поработать с "незаконченным делом", а также со своими чувствами. Он все еще не находил о чем сообщить. Поэтому я предложил ему поддержку, перечисляя чувства, которые он мог испытывать: грусть, сожаление, злость, напряжение.
Он кивал, особенно в отношении напряжения. Поэтому я попросил его локализовать эти ощущения в своем теле. Он указал на свой живот. Но когда я его попросил оставаться с этим ощущением, он сказал, что снова чувствует себя спокойным.
Поэтому я снова попросил его сконцентрироваться на своем животе и локализовать ощущение именно в том месте, в котором он чувствовал напряжение. Он сказал, что оно в некоторой степени присутствует там, но существует предел - и он указал на нижний край своих ребер - а выше этого предела все было спокойным.
Я объяснил, что это "спокойный барьер" и это было тем, что мы в Gestalt называем творческой адаптацией. Это способ, который помогает справляться с очень сложными ситуациями таким образом, чтобы не переполняться ими. Такие механизмы полезны в свое время, но у них есть тенденция становиться встроенными привычками, которые больше не так полезны. Это переформулировка в стиле Gestalt понятия "сопротивление", которое мы не считаем таковым. Такие приспособления полезны и необходимы, но впоследствии требуют привнесения большего количества осведомленности и наличия выбора.
Поэтому я объяснил ему так - это было полезным, но нам необходимо найти иной способ работы с чувствами, иначе они останутся незавершенными. Мне нужно было заручиться поддержкой его участия и мотивации - это была та "цель", на которую он намекал первоначально.
Он согласился, но я мог заметить, что ему нужна была поддержка. Поэтому я выразил ему сочувствие, поделившись тем, каким ужасным казался мне его опыт - в ответ на свои искренние усилия встретить сопротивление. Я привел в качестве примера историю, которая повествовала о драме подобной этой, и сказал ему, что могу понять все проявления сильных эмоций перед лицом такого опыта.
Я также заметил, что ему необходимо поработать над этим, так как здесь не было ничего со стороны  его бывшей жены, что проливало бы хоть какой-нибудь свет на проблему. Он согласился, что "да, я должен принять то, что не собираюсь понимать причину". Я отметил, что это правда, но также заметил то, что ему необходимо будет иметь дело с теми чувствами, которые фактически не управляются "спокойным барьером", так как возникают в его дочери в виде чувства злости по отношению к его матери. Это было системным наблюдением.
Итак, предоставив все это в качестве мотивации, я попросил его опять погрузиться в чувства, возникающие в его животе, - в этот раз он описал их как злость. Затем я попросил его привести метафору, чтобы описать эти чувства - он сказал "печеное яблоко".
Поэтому я попросил его "быть" этим печеным яблоком. Он описал оболочку с дырками и внутреннюю часть. Внутри был "черный мусор". Таким образом это было сердцем его чувств. Я попросил его "быть" черным мусором. Он сказал, что частица этого находится в его сердце. Это говорило мне о том, что мы можем работать лишь с небольшой частичкой эмоций за один раз, и процесс терапии окажется более длинным. Я дал ему знать об этом.
Затем я попросил его действительно быть вместе с этим черным фрагментом. Его эмоции усилились. Он произнес: "Но она никогда не услышит мои чувства здесь". Я ответил - "нет, но зато я нахожусь здесь в этом месте с тобой прямо сейчас".
Мы сидели там в течение нескольких мгновений, сохраняя контакт; я мог действительно видеть злость в его глазах и он хотел показать мне то, что он чувствует. Затем он произнес: "Я снова спокоен".
Мне стало понятно, что этот процесс необходимо будет повторять много раз, чтобы медленно пробираться сквозь хранилище злости. Важно предлагать клиентам реалистичные идеи того, что можно достичь. Мы многое сделали и еще через многое предстояло пройти.

Case #76 - Дрейфующий клиент

Анна была молодой женщиной и, когда она говорила, проявляла много эмоций. Ее родители развелись, когда ей было 10. Она описывала то, насколько общительной была ее мать и как драматично она себя вела, в то время, как ее отец казался более спокойным. Но внутренне она говорила о своем отце так, как будто он бы "связан", так как его общение говорило в пользу этого; на самом деле, часто это имело отношение к его потребности или личному интересу, но выражалось косвенным образом.
Она описала несколько ситуаций, после которых она потеряла уважение к своему отцу по причине стиля общения, и ее последующего разочарования. Она чувствовала в какой-то мере свое превосходство над ним, в том, что она обнажила его непрямолинейность и склонность к манипулированию, и он не смог отрицать лежащей в их основе идеи.
Это просигналило мне о динамике в нашем общении. Я обратил ее внимание на то, что я мужчина, возможно приблизительно в том же возрасте, в котором был ее отец, и поэтому мне было интересно то, какое впечатление у нее было от общения со мной. Ее опыт был положительный; поэтому я отметил некоторые способы, которыми я осуществляю косвенное общение. После этого она сказала, что я больше не занимал место на пьедестале, но больше находился на некотором уровне.
Это было хорошим началом. Но было важным проникнуть непосредственно в саму межличностную динамику. Поэтому я сообщил ей о некоторых своих ответных реакциях на то, как она общается, по моему наблюдению, но не с точки зрения моей критики ее общения, а в качестве критики самого себя в качестве ответа ей. Она задавала много вопросов, и я оценил ее энергичность и любопытство, но в то же время обнаружил, что я немного фрустрирован ее "повсеместным присутствием там".
Таким образом обрисовав ей перспективу самого себя, я дал ей возможность глубже осознать мою собственную непрямолинейность - обычно невыказываемую и, вероятно, незаметную для нее. Это потребовало от меня наличие желания обнажить свое собственное эго. Я сказал ей: "Я даю тебе аммуницию здесь". Затем я спросил, что она чувствовала по отношению ко мне. У нее было сочетание чувства облегчения, как результат моей честности, с чувством некоторого превосходства.
Это было важным, так как это делало контакт между нами более глубоким. Такого рода подлинность позволяет нам подобраться к сердцу относительной динамики, в моменте "здесь и сейчас".
По ходу нашей беседы я заметил, что она продолжала уплывать от основного предмета разговора, и в своем высокоэнергетичном стиле переходила к другим темам. Я сообщил ей, что чувствую себя потерянным со своей стороны, и она сообщила о том, что она уже получала такую информацию от многих людей.
Мы уже многого достигли в ходе сеанса - не решили ни одной проблемы, но привнесли некоторые более глубокие аспекты опыта в отношения. Я мог видеть, что если бы я последовал в направлении, которое она задавала, мы могли бы с легкостью перейти к другим темам. Я переживал это в качестве необоснованного движения, так как оно не было связано с конкретным образом.
Поэтому я подвел сеанс к завершению. Очень важно не позволять слишком большому количеству вопросов возникать в ходе сеанса, фактически, лучше всего выбрать только один вопрос, двигаться сквозь внезапную Gestalt ситуацию и завершить для того, чтобы позволить человеку переварить информацию. Людям обычно необходимо "больше", прежде чем они в действительности усвоят те темы, которые были охвачены, и поэтому для меня, как терапевта, важно закрыть контейнер, установить ограничение и оставить их с тем, что было достигнуто, а не переходить к следующей интересующей теме.
Мы уже собрали материал для многих последующих сеансов, и это создает основу, от которой можно отталкиваться. Большая часть терапии состоит в том, чтобы создать эту базу, и во многом именно эта база обеспечивает значительную часть безусловной ценности, вне зависимости от отдельных тем и интервенций.
Видя то, что ей трудно оставаться вместе с каким-либо определенным образом, я включился в диалог вместо того, чтобы пытаться помочь ей. Это привело бы лишь к "драке" - к моей попытке сосредоточить ее, и к использованию ею стиля, который мы называем в Gestalt "дефлексией". Это тот способ поддержания контакта, который ослабляет  интенсивность контакта. Для того, чтобы работать через призму интересующих образов в Gestalt, осведомленность должна присутствовать и оставаться сосредоточенной. Люди могут различными способами прерывать поток осведомленности (то, что мы описываем как цикл осведомленности), таким образом не достигая завершенности. Это приводит к тому, что дело не окончено, и к нехватке удовлетворительного контакта.
Но просто предлагать или поддерживать контакт хорошего качества не достаточно. Люди привычным образом прерывают процесс, и обычно делают это без осведомленности. В данном случае я привнес немного осведомленности в этот процесс прерывания - иногда этого достаточно, но иногда необходимо работать очень медленно и осторожно, иначе человек может "оказать сопротивление", и это значит, что он не чувствует себя в безопасности.
Вот где необходим аспект большей длительности терапии, чтобы было время создать основу для безопасности.

Case #75 - Когда то, что следует делать больше не в силе

Бриджит рассказала о конфликте, который был у нее с ее мужем 18 лет. Она хотела, чтобы ее родители жили вместе с ними, а он не хотел этого.
Поэтому я предложил ей поучаствовать в классическом диалоге Gestalt, используя две подушки, одна из которых представляла бы ее, а другая - ее мужа.
В ходе "разговора" она сделала два заявления. Первое говорило о чувстве ее вины в том, что у них была счастливая семья, в которой не было их родителей. Второе говорило о том, что им следует учитывать нужды ее родителей.
Я взялся за чувство вины - так как оно обычно маскирует то, что "следует делать". С достаточной уверенностью можно было сказать, что то, что следует делать, заключалось в следующем: "Мне не следует быть счастливее моих родителей".
Поэтому я попросил ее положить это выражение "следует делать" на подушку, после чего разговор продолжился. "Следует делать" ей читало лекцию о том, как нужно хорошо себя вести по отношению к ее родителям. Ее ответ был дан в злости - не учи меня, как мне жить.
Я попросил ее отступать и наступать в диалоге. В один какой-то момент она как будто сдалась - сказала "ок" выражению "следует делать". Но это была не настоящая капитуляция, как мы это поняли, и я попросил ее продолжать.
Затем ее озарило - когда ей было 5 лет и ее мама кормила ее, мама сказала ей, что однажды она будет присматривать за ней, когда будет старше.
Поэтому я попросил ее поговорить с этим заявлением ее матери, но с той точки зрения, которая у нее сейчас, как у 43-летней женщины в возрасте. Она произнесла - я твоя дочь, а не мать. Это не так, что мне нужно присматривать за тобой, это не совсем правильно.
Она была очень определенной по этому поводу. Что-то успокоилось в ней, произошло то, что мы называем "интеграцией" - когда озарение + воплощенный опыт и изменение в потоке энергии соединяются все воедино.
Это внесло определенность в это выражение "следует делать" таким образом, что привело к тому, что мы называем "перевариванием", то есть к принятию заботы и отказ у от всего остального. Выражения "следует делать" представляют собой наши верования, которые мы не можем переварить, но которые мы переняли из общества или получили от родителей. В них может содержаться правда и ценность, но их необходимо обработать, чтобы выяснить, что подходит каждому человеку. Иначе они продолжают главенствовать - сознательно или бессознательно, тираническим способом. Мы больше не слышим послания извне - мы усвоили - интроецировали их.
Поэтому в Gestalt мы изучаем их снова, чтобы привести их в соответствие с действительностью.

Case #74 - Принять заботу внутрь себя

Я сказал Аннабель, что я ценю то, как она принесла себя в жизнь и в отношения. Это было местом общности, место, в котором мы находили общие для нас ценности. Поэтому я также рассказал о себе, а также о тех моментах, в которых я находил рассхождение между своими ценностями подлинности и полезности кому-то и своими собственными нуждами и ограничениями.
Анабель рассказывала о том, как она могла отдавать что-то другим, когда находилась в этой роли, но насколько более трудным было для нее принимать. Затем она поделилась тем, что получала мало удовольствия от принятия пищи и ей приходилось заставлять себя поесть.
Хотя это имело отношение к очень большому набору вопросов, связанных с этим полем (пища очень тесно связана с вопросами семьи и роста в отношениях), я пожелал продолжать концентрироваться на терапевтическом аспекте отношений.
Поэтому я предложил эксперимент, в котором я бы проявлял какую-нибудь заботу по отношению к ней, а она бы потренировалась ее принять.
Итак мы держались за руки. Я медленно постукивал ее руки своими пальцами. Она начала делать то же самое в ответ, но я ее остановил - в этом проявлялась ее тенденция больше отдавать,а не получать. Направление, которое я задал для нее, заключалось в том, чтобы посмотреть, способна ли она принять внутрь себя заботу и удовольствие.
По мере того, как я это делал, она сообщила о том, что не способна впустить в себя много - ее руки были скованными. Она также покусывала свою губу и осознанно делала ряд вещей, чтобы блокировать принятие внутрь некоторой заботы от меня.
Поэтому, удерживая ее руки, я медленно поднял их вверх и развел в стороны. Я попросил ее не контролировать свои действия, расслабиться и позволить мне это сделать. Она находила это очень трудным, продолжала держаться скованной, пытаясь больше следовать за моими движениями, а не позволять мне направлять ее.
Мы делали это в течение некоторого времени. Ей удалось немного расслабиться и, когда она это сделала, она смогла впустить немного больше заботы внутрь себя. Но это было непросто для нее.
Я дал ей домашнее задание: найти кого-нибудь еще, с кем можно было бы попрактиковать это упражнение.
Если бы работа продолжалась, можно было бы найти другие способы, с помощью которых я смог бы продвинуться в этих вопросах - исследуя ее сопротивление тому, чтобы не контролировать себя, а также ее нежелание принять внутрь себя заботу. Мы бы поработали с любыми семейными проблемами, которые были связаны с этим, включая то место, где принимали пищу в ее доме.
Каждый раз, когда мы в Gestalt упираемся в "сопротивление", мы не пытаемся прорваться сквозь него - но вместо этого проявляем к нему уважение. Мы ищем контекст - исходную ситуацию, которая породила "творческую адаптацию". Мы ищем пути ценить эту творческую адаптацию, понимать ее и относиться к ней позитивно. В этом смысле  я мог узнать, насколько важным это было для нее держать все под контролем, и что ей стоило ослабить немного этот контроль, и начать доверять. Выглядело все так, как будто стало понятным то, что проявление доверия, ослабление контроля не считалось хорошей идеей в ее исходном/семейном контексте. Поэтому тот новый опыт, который она приобрела в общении со мной, необходимо было принимать очень медленно, учитывая то, насколько это рискованно. Лучше работать медленно тем способом, который может быть интегрирован - поэтому в экспериментах необходимо об этом помнить. Также можно было бы провести эксперимент по принятию пищи во время сеанса - например, кусочков яблок. И провести эксперимент осведомленности, который бы имел отношение к их поеданию, при этом обращая внимание на детали эксперимента. Вместо того, чтобы просто "беседовать о" том или ином поведении", мы всегда ищем возможность исследовать их в ходе самого сеанса, при условии наличия осведомленности и поддержки.

Case #73 - Мои чувства или твои чувства?

Марта рассказала, что ей трудно настроиться на свои чувства. Она была counsellor, но по большей части в своей душе.
Во-первых, я настроился на пространстве "здесь и сейчас" между нами. Каково ей было сидеть вместе со мной, что в действительности она чувствовала в нашем контакте. Каждый раз спрашивая ее о чем-то, я также делился своими собственными чувствами.
Затем я попросил ее оглядеться в комнате, взглянуть на каждого человека и обратить внимание на то, какие чувства это у нее вызывает, и в чем есть различие.
Наконец, я попросил ее взглянуть на меня и разрешил ей увидеть некоторые проявления моего собственного внутреннего мира - я переключился в режим "клиент" на минуту или около того, и вышел из своего режима "отдавание/главенствование/профессионал". Ей не потребовалось много времени, чтобы заметить: "ох, вы грустный". Я отметил как важное то, что она чувствовала себя грустной в ответ. Затем она могла сопоставить все вместе со мной и спросить меня о моем переживании. В данном случае она была права, но важным является то, чтобы не выносить предположений. У людей есть ошибочное ощущение, что они могут "чувствовать чьи-то еще чувства". В Gestalt мы не соглашаемся с этим - вы всегда чувствуете свои собственные чувства - но граница является важным элементом. Вы можете только догадываться о чужих чувствах и поинтересоваться, чтобы подтвердить свою догадку. Предполагать, что кто-то "знает", значит проявлять неуважение, и это не помогает.
В более классической терминологии мы используем слово "проекция", чтобы описать происходящее. Вы по-просту не можете ощущать чувства другого человека - они принадлежат его телу, а вы не находитесь в его теле. Ваши чувства могут находиться в состоянии резонанса, но они принадлежат вам. Проекция, в этом смысле, описывает вашу способность ПРЕДСТАВЛЯТЬ то, что чувствует другой человек, руководствуясь своими собственными чувствами. Это помогает нам ориентироваться в мире, иметь отношения с другими, и находить себя (потенциально) в параллели с ними. Но это происходит только тогда, когда вы сверяете такие вещи, удостоверяясь в том, соответствуют ли ваши проекции действительности или нет.
Следовательно точность используемого языка считается важным моментом в Gestalt, так как она позволяет нам осуществлять такое общение, интересоваться, вести диалог, проверять свое понимание. Это дает нам тот язык для передачи эмоций, который понятен и позволяет поддерживать контакт, а не туманный и основанный на допущениях.

Case #72 - Удовольствие позволяет избавиться от боли

Саманта была успешной бизнес-леди. Но, казалось, она не могла найти партнера. Она описала одну из трудностей - либо она усердно работала над своим бизнесом, либо она работала над тем, чтобы найти партнера.
Она чувствовала себя расстроенной по этому поводу и сказала, что очень несчастлива. Ее попытки встретиться с мужчинами не срабатывали. Чем больше мы об этом говорили, тем лучше я мог видеть ее подавляющую несчастность. Она выглядела довольно грустной. Я спросил ее об этом.
Она объяснила это общим состоянием неустроенности, но увязала это с тем, что не может найти партнера.
У человека может быть определенный объект интереса - его "проблема". Но это не всегда является тем, с чем мы работаем в Gestalt. Мы всегда больше заинтересованы в процессе, в том КАК, а не ЧТО нужно делать. В данном случае этим была ее тональность, ее настроение, за что я ухватился. Важно выслушать проблему, но в то же время следить за тем, чтобы эта проблема не расстраивала. Эмоциональное состояние всегда выходит на первый план, а содержание на второй.
Поэтому я предложил ей провести эксперимент. Я попросил ее оглядеться в комнате и назвать мне ее любимый цвет - зеленый. Там висела картина с зеленым деревом.
Я попросил ее взглянуть на нее и положить свою руку себе на живот, и вдохнуть внутрь удовольствие от рассматривания этого цвета. Она начинала плакать время от времени, закрывая свои глаза. Но я строго попросил ее не терять своего присутствия, смотреть, дышать и позволить некоторому количеству удовольствия войти внутрь ее.
В Gestalt мы содействуем переживанию момента "сейчас" - это часть работы по приземлению опыта, также как и  направление человека к поиску живости, что, в каком-то смысле, является целью Gestalt.
Затем я попросил ее выбрать объект в комнате. И она выбрала зеленую свечу.
Я попросил ее повторить то же самое. Она начала уходить в себя и, снова, я попросил ее сохранять присутствие. Она сделала так, но затем она произнесла фразу "живой мертвец". Я спросил ее, что она имела ввиду.
Она объяснила, что чувствовала себя виноватой, что она сделала аборт и никогда не могла справиться с этим.
Итак, это сделало очевидной ту незавершенную проблему, с которой необходимо было поработать, чтобы человек смог на самом деле присутствовать в своей жизни.
Поэтому я создал для нее ритуал - зажигание свечи, и я сочинил для нее длинное предложение, которое нужно было произнести для нерожденного ребенка, признавая этот факт, а затем отпуская его; задувая свечу после этого.
По мере того, как она это делала, она становилась более уравновешенной.
Я предложил ей повторять этот ритуал каждый день, пока вся свеча не сгорит полностью.
Я снова попросил ее взглянуть на зеленую свечу, положив свою руку себе на живот, и вдохнуть немного удовольствия. У нее теперь лучше получалось.
Это было важно помочь ей сохранять свое присутствие в настоящем времени, так как люди, у которых есть склонность к депрессии, могут легко провалиться в нее, утопая в обыденности своего отчаяния.
Единственным антидотом является удовольствие и способность вдохнуть его внутрь. Это может укрепить человека так, что он сможет впоследствии "ужиться со своей жизнью", каким бы ни было ее содержание.

Case #71 - Три желания

Нэвин упомянул о том, что проводил творческие классы со своей женой и это было их хобби. Мне было интересно узнать, какой женщиной она была - он ответил, что сильной и могущественной. Я рассказал о своем опыте со своей женой, которая тоже была сильная и могущественная.
Мы обсудили то, как это отразилось на нас - полагая основу для общения. Он рассказывал о своем сыне, подросткового возраста, и о своем общении с ним, которое было прочным. Тот способ, которым я исследовал эти темы, заключался в том, что я начинал с некоторого общего для нас места - делился также своим собственным опытом. Каждый раз задавая ему вопрос, я отвечал на этот вопрос тоже.
Нэвин говорил о том, как он был склонен проявлять своего рода пассивность в отношениях, соглашаясь со своей женой и с ее желаниями, по большей части. Например, они шли в ресторан, в который она хотела пойти. Хотя было одно событие, когда он выбрал пойти в какое-нибудь другое место, так как ему наскучило одно и то же. Он был удивлен, что она согласилась.
Таким образом, это говорило мне о том, что отношения в какой-то степени обуславливались его способностью легко приспосабливаться. Я также поделился своими убеждениями относительно своего собственного стиля в такой ситуации.
Я предложил эксперимент. У него есть три желания, а в качестве третьего желания он должен попросить еще о трех желаниях. Затем я попросил его представить день, с  самого начала, и назвать те вещи, о которых он попросил бы, непосредственно, свою жену.
Мы проживали день шаг за шагом.. для него было непросто определить некоторые вещи, которые он бы желал получить. Также я выдвинул различные предложения, чтобы помочь ему подумать об этом. Он постепенно определил различные точки во времени, когда бы он попросил о чем-нибудь, вплоть до конца дня.
Это было простым, но основательно важным экспериментом. В Gestalt мы всегда заинтересованы в усилении подлинности и использовании этого для поддержания качества контакта в отношениях.
В этом мысленном эксперименте у Нэвина появилась возможность попробовать, каково это быть более настойчивым и высказывать чаще то, кто он есть и что он хочет. Люди могут двигаться независимо и комфортно в отношениях, но нам интересно привнесение большей глубины. Это происходит тогда, когда мы "даем знать" о том, что мы чувствуем, что мы хотим и кто мы есть. Это позволяет нам стать узнанными и увиденными в большей степени, и увеличивает поле интимности.
С точки зрения пола, женщинам, кажется, нравится "верховодить", или добиваться, чтобы их желания были замечены, услышаны и получили ответ, но в этом смысле существует и равновесие, так как им также нравится, чтобы мужчина руководил правильным образом. В данном эксперименте мы создали для Нэвина возможность безопасным способом испытать подобное прямолинейное выражение собственных интересов.
Такие эксперименты всегда содержат в себе некоторый риск, даже в случае, когда они просто являются  мысленными экспериментами. Они представляют собой новый способ существования, а также способ обнаружения и озвучивания аспектов самих себя, которые имели тенденцию оставаться на заднем плане. Обычно это эмоция, которая ассоциируется с данным процессом - или подавленное негодование, или радость, или, возможно, и то, и другое. Очень важно в любом эксперименте не просто следовать сюжету, но также продолжать сопоставлять его с эмоциональной тональностью.

Case #70 - Неизвестная серьезность

Я заметил, что Мануэль держал свою ладонь у себя на груди. Он сказал, что нервничает. Поэтому я оставил эту тему - люди часто нервничают в течение какой-то части сеанса. Я обратил внимание на его брюки, на меняющиеся оттенки серого цвета на них и высказался по этому поводу - относил ли он себя к человеку, которому нравятся "черно-белые цвета" или к тому, кто предпочитает "оттенки серого"?
Однако что-то еще происходило в жизни Мануэля. Он выглядел грустным и, казалось, ему совсем не интересны мои вопросы. По мере того, как мы исследовали его грусть, она становилась сильнее и глубже. Он выглядел довольно молчаливым и отсутствующим в этом месте.
Когда мы проводим исследование или движемся в направлении эксперимента Gestalt, очень важно уделять тщательное внимание энергии человека и, если она не присутствует там, тогда необходимо постоянно стремиться изменить направление, чтобы двигаться к тому месту, где находится эта энергия.
Мануэль рассказывал о том, что был непослушным и буйным ребенком вплоть до старших классов, после чего он был лучшим учеником. Ему немного трудно было находиться в центре внимания, как по причине ожиданий в отношении него, так и по причине зависти других детей. И это все еще представляло какую-то проблему для него, то, что другие видели его в таком ракурсе.
Я заметил, что сейчас он не выглядел непослушным или нахальным - но очень серьезным. Очень важно соединять ту историю, которой делится человек, с феноменом "здесь и сейчас" - мы говорим о том, что необходимо соединять Поле с Осведомленностью.
Я спросил, что же случилось до старших классов и привело к такой перемене, но он не смог сказать. Однако казалось, что ему очень больно. Поэтому я спросил его, насколько старым он себя чувствует в тот момент. Он ответил, что как будто ему 4 года. Я спросил о том, что произошло, в этом возрасте. Он связал это с тем, что его послали в детский сад-интернат, но у него не было конкретных воспоминаний.
Мы сидели там в течение некоторого времени. Он выглядел очень замкнутым внутри себя, очень серьезным, очень расстроенным. Я спросил его о его переживании. Он ответил, что погружался в себя, когда его охватывала такого рода глубокая грусть - этим было трудно делиться.
Это было индикатором травмы, поэтому я сказал ему, что я здесь, что я могу быть надежной опорой, что я доступен, я могу оказать поддержку и мне небезразличны его чувства. Я чувствовал свою открытость и теплоту по отношению к нему.
Мы сидели так еще некоторое время. Казалось, что ничего не меняется. Когда я взглянул на него, он выглядел так, как будто был в некоторого рода эмоциональном шоке. Я сказал ему об этом. Он не мог связать это с каким-нибудь происшествием. Но мне было понятно, что "что-то" произошло именно в том возрасте, и это оказало очень разрушительное действие на него.
Очень важно не "торопить события". Когда дело не движется, мы просто сидим с тем "что есть"; и мы знаем - что бы ни произошло, этого будет достаточно, и если нужно будет произойти еще чему-нибудь, то это произойдет.
Он оживлялся в те моменты, когда говорил о своей дочери, и о том, что он никогда не позволит, чтобы ее заставляли делать то, что она не хочет делать.
Тогда стало понятно следующее - его насильно заставляли что-то делать: я спроецировал эту рефлексию на него.
Пока я сидел вместе с ним, его серьезность была той чертой, которую я мог видеть лучше всего. Я произнес: "Я отношусь к твоим чувствам сейчас со всей серьезностью". Это оказало на него сильное воздействие. Стало понятно, что его расстроенность была преодолена и он научился управлять ей внутренне.Он делал это всю свою жизнь и сейчас встретил кого-то, кто увидел его в этой ситуации, увидел его расстроенность и отнесся к этому серьезно. Этого было достаточно. Вопрос не был "решен", мы не определили происшествие или их череду. Но в Gestalt мы следим за качеством контакта, со всей осведомленностью: которая сама по себе является трансформирующей.

Case #69 - Креативность детеныша

Бриттани сначала упомянула о том, что недавно у нее было сильное расстройство кишечника и проблемы с  пищеварением. Первым делом я захотел узнать ее немного лучше, прежде чем заниматься этим серьезно, так как она говорила, что чувствует себя немного смущенной в связи с этим.
У нее была школа и некоторые проблемы с учеником. Я выразил сочувствие, исходя из собственного опыта. Это создало общую почву. У меня возникло ощущение тяжести, когда я сидел с ней рядом, и я поделился этим. Она говорила о том, что у нее "опускаются руки", особенно это имеет отношение к ее работе - она не хотела идти на работу до середины дня, и были некоторые другие знаки своего рода прогара. Я спросил о ее домашней жизни. Она была хорошей. Ее сын и муж оба ценили и лелеяли ее. Она рассказывала, что у них была игра: она прятала вещи по дому, которые они должны были найти. Также у нее было желание привинтить колесики ко всей мебели так, чтобы она могла передвигать ее по дому, и каждый раз когда они возвращались, все стояло бы на новом месте. Я заметил, что это отражало ее творческую и игривую сторону.
Бриттани рассказывала о том, как она провела несколько дней со своими родственниками; так как они были старше, они  просто ели, спали и играли в карты. По прошествии некоторого времени ей стало скучно и она захотела изменить правила карточных игр для разнообразия; я отметил, что так проявлялась ее креативность и игривость на деле. Но они были против этого, и ей стало очень скучно - и именно тогда она подхватила что-то в кишечник. Мы спокойно сидели некоторое время. Она рассказывала о своей молодости, когда она мало разговаривала, но обычно записывала что-нибудь. Я попросил ее представить, как будто она пишет историю, каким было бы название этой истории? Она ответила, что история называлась бы "Яйцо". Я спросил ее о первых параграфах. Она говорила о детеныше, который вылуплялся из яйца.
Я спросил, есть ли что-нибудь новое, что появляется в ее жизни, и что именно? Она говорила о том, что желает внести изменения в ее школу. И о том, как она помогла другу написать отчет, благодаря чему друг получил работу - ей также было приятно.
Поэтому я предположил, что возможно креативность и игривость были тем, что появлялось в ее жизни - она согласилась. Я спросил, как она может использовать эти качества в рабочей обстановке. Она нарисовала бланк. Я пригласил ее присоединиться к небольшой игре, в которой я буду делать некоторые предложения о том, как можно творческим образом изменить положение дел в работе, а затем она придумает некоторые. Это продолжалось в течение недолгого времени. Затем она сообщила, что уже пыталась это сделать однажды, но и учителя, и ученики очень критически отнеслись к этому, потому что она отклонялась от того списка вопросов, которые необходимо было охватить.
Это было определенно тем местом, находясь в котором она нуждалась в поддержке, и я обратил ее внимание на это - ей нужен был "друг-конспиратор". Она ответила, что это было невозможно. Но я заметил, что следствием подавления ее креативности было расстройство кишечника, которое произошло, когда она была у своих родственников.
Поэтому я попросил ее представить то, что она пишет отчет в школу - какие профессиональные рекоммендации она бы сделала? Я попросил ее приносить по одному творческому упражнению для группы каждый день. Ей не очень хотелось, но она решила подумать об этом. В какой-то момент она заметила мои разноцветные носки, и сравнила их со своими разноцветными носками. Поэтому я предложил группе, что мы можем поиграть в игру "Заигрывания". Это было очень весело и продемонстрировало ей, как творческий подход может быть применен к обучению. Я также создал направление для нее, используя свою собственную роль, чтобы добавить что-нибудь веселое, а также осуществить интервенцию неординарного мышления.
В этой работе первым образом были тяжесть и расстроенность. Следующим образом была креативность. Подход Gestalt состоял в том, чтобы найти больше живости в человеческих жизнях; это делается феноменологическим способом - изнутри и наружу - из их реальности, и с использованием маркеров и языка, которые они используют. Мы также фокусируемся на поддержке - в данном случае у нее не было той поддержки, в которой она нуждалась, чтобы принести эту часть самой себя на рабочее место. Используя ее сильную в прошлом черту - письменные работы - я мог задействовать ее мечты, а затем поддержать ее вновь появляющееся "я". В Gestalt мы работаем с очевидным - вылупление детеныша является однозначным событием и не требует какой-либо особой интерпретации - что является важным, это применение этого подхода к определенному вопросу, который поднимается. Последней поддержкой, которую я ей предоставил, был подход предоставления разрешения, который я продемнострировал, когда использовал что-то, что заметила она - носки - а также когда использовал свою власть, в качестве примера того, как креативность может использоваться в классе.

Case #68 - Очень болезненные истины

Мэнди и Браен пришли на консультацию для семейных пар. Они были в кризисе. После 15 лет брака и с двумя детьми у Браена возникла связь на стороне (четвертая за время брака), а Мэнди, в ее 40 лет, пыталась спасти брак. Она была убеждена, что они не будут разводиться. Браен пришел на сеанс очень неохотно.
Сначала я работал с Мэнди, так как Браен был осторожным и не желал раскрываться. Я исследовал историю, и ее личный контекст. Затем я спросил о браке. Она ответила, что у них не было интимной жизни в течение 6 лет и что она научилась приспосабливаться. Она ждала, пока он первым проявит интерес, но он никогда не проявлял. Она говорила с его друзьями, и они ответили ей, что она особо не может рассчитывать на что-либо большее и что ей нужно продолжать работать над другими вопросами в ее жизни, заниматься детьми и т.д.
Я попросил ее оценить в процентном выражении качество их брака в различных областях - интимные отношения, секс, дети, финансы, поддержка. Разброс был в пределах от 5% до 50% максимум, в котором интимные отношения относились к наименьшим значениям.
Она сказала, что хотела бы, чтобы среднее значение поднялось до 30%, чтобы она почувствовала себя удовлетворенной, и она хотела бы предпринять все, что для этого требовалось.
Затем я спросил Браена о его процентных оценках. Они попадали в приблизительно тот же интервал - некоторые ниже, некоторые выше. Он сказал, что для его удовлетворенности значение должно подняться до 75%.
Однако такие проблемы продолжались в течение последних 10 лет. Они особо не разговаривали о межличностных вопросах; как он, так и она, решили избегать сложных тем.
Мэнди справлялась с самой собой с помощью медитаций. Браен отключал все чувства и бросался с головой в работу. Сейчас все было в кризисе. Он не хотел разрывать свою связь на стороне, а она не желала, чтобы все продолжало развиваться в таком направлении. Они зашли в тупик в своей интимной жизни, и особо не умели об этом говорить.
Пообщавшись с Браеном, я понял, что он окончательно все решил. У него совсем не было интереса работать на браком, спасать его, даже если бы его можно было спасти. Он продолжал и хотел выйти.
Мэнди не могла это терпеть. Она была убеждена, что можно найти выход из этого. Ее любовь растопит лед.
Однако, если он не разорвет эту связь, она будет держаться до последнего, отказывая ему в свободе развода. Я заметил, что это напоминает больше сражение, а не попытку растопить лед любовью.
Ей было трудно это видеть. Она была настолько беспокойной, настолько убежденной, что не могла встретиться с правдой о том, к чему пришел Браен.
Я спросил его, решил ли он все окончательно, и значит ли это, что не существует таких обстоятельств, в которых он мог бы передумать. Он сказал, что да, это правда.
Поэтому я попросил его высказать ей это заявление "правды".
Мэнди не могла это слышать. Она хотела спорить, убеждать его, отрицать, угрожать. Я много ее поддерживал, отдавая должное ее чувствам. Когда она приняла его заявление внутрь себя, то сказала, что лучше бы она умерла, это было слишком тяжело. Я снова высказал ей насколько хорошо я понимаю то, как ужасно она себя чувствует, как она напугана. Я спросил, хотела бы она услышать о моем опыте развода, а затем поделился с ней тем, как я справился.
Это немного ей помогло, но она все еще была глубоко расстроена.
Браен вышел из своей бесчувственности и смягчился; он говорил, что ему не безразлично, что с ней происходит и ему грустно видеть ее боль; но его забота больше не находилась в интимной плоскости, но исходила просто как
от друга. И снова это заявление правды ей было чрезвычайно тяжело слышать и я предоставил ей много эмоциональной поддержки так, чтобы она не теряла своего присутствия.
Она хотела вернуться к тому, чтобы претендовать, избегать, но было слишком поздно.
Я всегда поддерживаю людей, чтобы они прорабатывали проблемы. Но моей первостепенной задачей является помогать людям высказывать свою правду, слушать друг друга и получать поддержку, которая им необходима для того, чтобы присутствовать в процессе. Это особенно трудно сделать, когда речь идет о таких разрушительных вещах, как завершение отношений.
В данном случае Мэнди ничего не могла приобрести для себя в том, чтобы продолжать свои "попытки" перед лицом нежелания Браена. То, как она это делала, фактически было своего рода попыткой контролировать ситуацию, и это стало очевидным тогда, когда она столкнулась с его выбором. Она указала на то, что хотела бы сохранить действительность брака вне зависимости от того, что он хотел.
Поэтому я попросил ее высказать ему это заявление правды - Мне не важно, что ты хочешь, я только хочу то, что является важным для меня.
Он оценил то, что мог услышать ясность этого заявления, и для нее непросто было произнести это, но это ее заявление отражало именно то, что происходило в действительности. Оно внесло ясность в сделку, и для нее стало очевидным, что в этой попытке она не пыталась растопить лед своей любовью, но фактически настаивала на том, что нужно именно ей, не принимая во внимание его желания.
Это то, что я называю "недобродетели" - наличие более темных сторон нас самих. Мы определяем себя как любящих, или в качестве жертвы, но нам трудно признать себя в действительности безразличными к другому человеку. Для этого требуется много мужества и поддержки, чтобы быть способными это сделать, но такая правдивость очень обновляет и помогает произойти чему-то иному.
В данном сеансе мы имели дело с очень непростыми истинами, но когда такая правда не высказывается, просто появляется больше жесткости, и злости, и защитных реакций. "История", которую рассказывает каждый об отношениях, просто все больше укореняется в сознании.
Но правду говорят не для того, чтобы ударить другого по голове. Это имеет отношение к чьим-то собственным личным истинам. Другой стороне нужна поддержка, чтобы услышать это. Gestalt фокусируется на таком относительном высказывании правды, и мы понимаем, что в таких действиях присутствует трансформирующая энергия.
Мы подходим к такой динамике отношений, как эта, с намерением улучшить качество контакта, не для достижения определенного результата, и не для того, чтобы одобрять или не одобрять действия какого-либо партнера.

Case #67 - Традиционный брак, или современный брак?

Гонг и Юэн были помолвлены. Ей было 35, а ему 43. Они пришли по причине непростого спора, который они не могли разрешить. В соответствии с традицией Гонг хотел, чтобы его мать приехала жить с ними после того, как они поженятся, а Юэн была совершенно против этого.
После небольшого исследования их ситуации я спросил каждого из них о том, что же их в основном беспокоит в  их планах заключить брак.
И он и она согласились, что это было камнем преткновения.
Однако они в действительности не обсуждали широкий спектр вопросов на счет будущего в деталях. Поэтому  в первую очередь я отступил от темы и перенес их в более широкую перспективу. С одного конца я разместил маркер, который символизировал брачные отношения в рамках китайской традиции, а с другой стороны - символ современных брачных отношений. Затем я спросил каждого из них, где они находятся в этом спектре. Гонг был на 30% от традиционного конца, Юэн - на 30% от символа современного брака.
Я объяснил им, что это был основной вопрос в целом и что существует много специфичных примеров, в которых такое различие будет регулярно проявлять себя в конфликте. Я попросил высказать итоговое заявление по своим позициям. Для Гонга этим было справляться с большой семьей. Он хотел, чтобы Юэн была "нежной и мягкой". Для Юэн важным было жить отдельно, как семейная пара, и быть независимыми, иметь возможность самостоятельно принимать решения по вопросам.
Поэтому, во-первых, я попросил их сказать друг другу одно предложение: "Я вижу, что ты не такой, как я, и это трудно". Этот процесс ставил их перед актуальностью этого различия. Гонг пытался добавить: "и я надеюсь, что ты изменишься", но я остановил его - это основная проблема, которая возникает при работе с парами, они надеются, что один из них изменится (со временем).
Поэтому я убедил их произнести другое предложение: "Я вижу различия между нами; я могу не согласиться с твоими взглядами; но я уважаю твою позицию".
Это было непросто для каждого из них, и Юэн сопротивлялась, так как она подумала, что это значит капитулировать перед позицией Гонга. Я объяснил, что уважать не значит то, что нужно будет согласиться, и она наконец сделала это заявление.
У каждого из них было много эмоций, когда они это говорили - им необходимо было перестать убеждать один другого, но просто увидеть друг друга. В этом всегда есть угроза для семейных пар.
Также можно было понять, что Юэн чувствовала себя расстроенной этим в особенности - она не только действительно придерживалась того, что им необходим дом для самих себя, но также боялась, что вес традиций  со стороны Гонга будет доминировать над ней, а также тот факт, что она была женщиной, во все еще патриархальном мире.
Поэтому я рассказал Гонгу об одном из выводов исследования Джона Готтмена о семейных парах: браки оказывались более счастливыми тогда, когда мужчина хотел, чтобы на него оказывала влияние его жена. Это происходит наиболее вероятнее потому, что в структурном смысле мужчины имеют склонность обладать большей властью в большинстве областей жизни.
Я затем продолжил помогать им обсуждать данный конкретный вопрос. Я объяснил, что некоторые вопросы в действительности вопросы "или/или". Но некоторые могут иметь творческие решения.
Юэн хотела, чтобы как минимум вечернее время было в их распоряжении.
Гонг предложил, чтобы его мать могла приходить хотя бы в течение дня, так как она использовала комнату внизу в качестве своего офиса. Юэн согласилась.
Я спросил, какое у нее предложение. Она хотела, чтобы выходные были в их распоряжении,  с тем исключением, что его родители могли бы приходить иногда на ужин.
Гонг не хотел какого-либо строгого порядка. Я заметил, что в переговорах должны быть четкие границы. Поэтому они обсудили некоторые детали и пришли к согласию.
Затем лицо Гонга осунулось. Обсуждение прошло на редкость гладко, и они оставили позади свои предыдущие вспышки по этому поводу.
Они фактически достигли согласия по этим вопросам.
Но он спросил: "Как я буду говорить со своей матерью об этом?" Он был неподдельно расстроен.
Юэн сама очень расстроилась и начала плакать. Она очень испугалась того, что он вернется к соглашению и просто добавит пункты о том, "что следует делать" в рамках традиционной модели. Она попыталась поспорить с ним.
Я остановил ее и попросил ее взглянуть ему в лицо. Ей очень непросто было это сделать, она испытывала злость и страх. Когда оба человека расстроены, каждому из них очень трудно держать себя в рамках и находиться там ради другого.
Я решил попросить ее сделать это. Внутри его происходила масштабная борьба между его чувством долга и его желанием приоритизировть их отношения. Именно она инициировала сеанс терапии, и у нее было больше психологических знаний. Поэтому я сконцентрировался на ней и предоставил ей поддержку. Я попросил ее по-настоящему войти в настоящее, чтобы увидеть, как он борется. Ей казалось, что это очень трудно выполнить, но я продолжал направлять ее. Я предложил ей любовь в качестве выбора в данный момент. Я сказал - видишь его подлинную борьбу, можешь ли ты просто проявлять любовь к нему в этом месте, несмотря на различия?
Она отложила свой страх и изменилась. Она произнесла: "Я никогда не забуду своего желания любить тебя, даже несмотря на то, что есть различия." Это был глубокий момент в их отношениях, и слезы появились также в моих глазах. Им удалось сделать это несмотря на конфликт, и в действительности это сделало их любовь, и их способность любить, глубже кардинальным способом. Он чувствовал себя увиденным из глубины, и он ответил ей - ты нежная и мягкая со мной сейчас. Они вместе взяли на себя риск и вместе переместились в новое место.
Я заметил, что будет возникать гораздо больше таких вопросов, но теперь они знали, как пройти через них.
В Gestalt нас интересуют различия в качестве потенциальной точки для начала хорошего контакта. Для этого требуется поддерживать себя на границе контакта и проявлять интерес к дургому. Многим это кажется трудным и им необходима поддержка, чтобы сделать это. Поддержка должна быть практической - как это сделать - а также эмоциональной. Появление различий становится большим препятствием, и часто люди чувствуют себя разозленными или нестабильными. Когда Юэн смогла присутствовать с самой собой, а затем вместе с Гонгом в том моменте его уязвимости, неразрешимая ситуация смогла измениться.