Case #77 - Спокойный барьер

Том сказал, что хочет, чтобы я помог "раскрыться" его сознанию в трудном вопросе. Он говорил о важности доверия и о том, что он может доверить мне это задание.
В первую очередь я отметил, что наряду с той частью его, которая желала раскрыться, возможно существовала часть, которая хотела бы остаться закрытой. Я также отметил для себя, что он говорил больше о своем разуме, чем о своих чувствах. Это указывало на то, что в исследовании чувств необходимо было двигаться с осторожностью.
Я также поинтересовался тем, что он имеет ввиду, когда использует понятие доверия.
Доверие - очень важная вещь в психотерапии, но все-таки по большей части это чувство является спроецированной иллюзией. Оно зависит от того человека, который "доверяет", от его ожиданиий, представлений о том, что за человек этот терапевт, и, в какой-то степени, от его фактического опыта. Однако важно не принимать такие заявления как должное.
Он вспомнил некоторые моменты, когда его предавали, но это были примеры из его бизнес практики, поэтому я попросил его определить, какое значение это имело в отношениях между ним и мной - мы всегда переносим вещи в момент "здесь и сейчас" и "я и ты" в Gestalt. Он ответил, "что я бы знал твою цель". То есть то, что являлось организующим фактором для меня в моей работе с ним. Поэтому я перечислил полдюжины "целей", включая необходимость служить кому-то, быть эффективным, завершить незаконченное дело, хорошо провести время, заработать денег и т.д. Это раскрыло мою собственную мотивацию, поэтому он больше узнал о том, кем я был и почему я это делал. Это было достаточным для него, чтобы мы могли продолжить.
Я спросил, в чем была проблема - в его бывшей жене. Как только он упомянул это, волна эмоций прошла сквозь него. Я прокомментировал, но он ничего больше не сказал об этом.
Он описал свою ситуацию. У них был сын. Он пытался найти подходящий город, чтобы жить в нем вместе, но она ни разу не согласилась ни на одно из его предложений и ни разу не предложила какое-нибудь свое решение. В конце концов он пришел в чрезвычайное напряжение и не соглашался с ней: "если мы собираемся жить вместе, мы должны найти место, где жить. Вот ряд вариантов, я хочу проработать это вместе с тобой". Ее ответом было молчание, и ему ни разу не удавалось получить ее согласие или прийти к какому-нибудь общему решению. В дальнейшем, когда они расстались и после этого развелись, она не хотела что-либо обсуждать и не желала воспитывать их сына. Поэтому он был одиноким отцом, а она приезжала несколько раз в год к дочери, которой было 13.
Она должна была приехать в этот выходной, и он заметил, что девочка не хотела с ней встречаться.
Когда он говорил об этом, в его глазах были заметны некоторые эмоции, но каждый раз, когда я спрашивал о его переживаниях, он отвечал: "Я чувствую себя спокойным".
Я отметил, что если он хочет найти выход из этой очень сложной ситуации, ему необходимо будет поработать с "незаконченным делом", а также со своими чувствами. Он все еще не находил о чем сообщить. Поэтому я предложил ему поддержку, перечисляя чувства, которые он мог испытывать: грусть, сожаление, злость, напряжение.
Он кивал, особенно в отношении напряжения. Поэтому я попросил его локализовать эти ощущения в своем теле. Он указал на свой живот. Но когда я его попросил оставаться с этим ощущением, он сказал, что снова чувствует себя спокойным.
Поэтому я снова попросил его сконцентрироваться на своем животе и локализовать ощущение именно в том месте, в котором он чувствовал напряжение. Он сказал, что оно в некоторой степени присутствует там, но существует предел - и он указал на нижний край своих ребер - а выше этого предела все было спокойным.
Я объяснил, что это "спокойный барьер" и это было тем, что мы в Gestalt называем творческой адаптацией. Это способ, который помогает справляться с очень сложными ситуациями таким образом, чтобы не переполняться ими. Такие механизмы полезны в свое время, но у них есть тенденция становиться встроенными привычками, которые больше не так полезны. Это переформулировка в стиле Gestalt понятия "сопротивление", которое мы не считаем таковым. Такие приспособления полезны и необходимы, но впоследствии требуют привнесения большего количества осведомленности и наличия выбора.
Поэтому я объяснил ему так - это было полезным, но нам необходимо найти иной способ работы с чувствами, иначе они останутся незавершенными. Мне нужно было заручиться поддержкой его участия и мотивации - это была та "цель", на которую он намекал первоначально.
Он согласился, но я мог заметить, что ему нужна была поддержка. Поэтому я выразил ему сочувствие, поделившись тем, каким ужасным казался мне его опыт - в ответ на свои искренние усилия встретить сопротивление. Я привел в качестве примера историю, которая повествовала о драме подобной этой, и сказал ему, что могу понять все проявления сильных эмоций перед лицом такого опыта.
Я также заметил, что ему необходимо поработать над этим, так как здесь не было ничего со стороны  его бывшей жены, что проливало бы хоть какой-нибудь свет на проблему. Он согласился, что "да, я должен принять то, что не собираюсь понимать причину". Я отметил, что это правда, но также заметил то, что ему необходимо будет иметь дело с теми чувствами, которые фактически не управляются "спокойным барьером", так как возникают в его дочери в виде чувства злости по отношению к его матери. Это было системным наблюдением.
Итак, предоставив все это в качестве мотивации, я попросил его опять погрузиться в чувства, возникающие в его животе, - в этот раз он описал их как злость. Затем я попросил его привести метафору, чтобы описать эти чувства - он сказал "печеное яблоко".
Поэтому я попросил его "быть" этим печеным яблоком. Он описал оболочку с дырками и внутреннюю часть. Внутри был "черный мусор". Таким образом это было сердцем его чувств. Я попросил его "быть" черным мусором. Он сказал, что частица этого находится в его сердце. Это говорило мне о том, что мы можем работать лишь с небольшой частичкой эмоций за один раз, и процесс терапии окажется более длинным. Я дал ему знать об этом.
Затем я попросил его действительно быть вместе с этим черным фрагментом. Его эмоции усилились. Он произнес: "Но она никогда не услышит мои чувства здесь". Я ответил - "нет, но зато я нахожусь здесь в этом месте с тобой прямо сейчас".
Мы сидели там в течение нескольких мгновений, сохраняя контакт; я мог действительно видеть злость в его глазах и он хотел показать мне то, что он чувствует. Затем он произнес: "Я снова спокоен".
Мне стало понятно, что этот процесс необходимо будет повторять много раз, чтобы медленно пробираться сквозь хранилище злости. Важно предлагать клиентам реалистичные идеи того, что можно достичь. Мы многое сделали и еще через многое предстояло пройти.