|
 Мюррей проработал в отряде полиции в течение 20 лет. Но как-то, став свидетелем одного происшествия, он внезапно понял, что потерял свою устоичивость. Обычно он мог справиться с любой эмоцией, которую переживал время от времени. Но в этот раз все было по-другому. Он понял, что он не оправился.
На некоторое время он мог уйти в отпуск в связи со стрессом, но в действительности он использовал весь свой лимит дней. Поэтому он покинул отряд и открыл магазин в маленьком поселке.
Его жизнь шла хорошо, но внутренне он все еще находился в состоянии сильного стресса, поэтому он пришел ко мне за помощью.
Дело было в том, что Мюррей говорил со скоростью миля в минуту. И он был довольно забавный, рассказывал много историй, и каждая история была морфемой в следующую. В основном он мог говорить в режиме нон-стоп. Мне нравилось слушать его, и он был довольно хорошим рассказчиком.
Но было трудно вставить хотя бы слово, и поэтому я не видел особого смысла в том, чтобы фактически погрузиться с ним немного глубже и приступить к какой-нибудь более серьезной терапии.
Это продолжалось определенное количество сеансов, каждый раз я сталкивался с одной и той же проблемой. Я рассказал ему о своем переживании, но это не принесло никаких изменений.
Хотя я все-таки кое-что заметил. Мюррей передвигался, явно хромая. Выглядело все так, будто ему было немного больно ходить.
Поэтому в середине одной из его историй я прервал его. Я сказал: "я заметил интересную полярность". Ты говоришь очень быстро, но вынужден медленно ходить".
Мюррей согласился с этим, но, казалось, это не имеет особого значения для него.
Я предложил: "А что, если ты будешь говорить так же медленно, как ты ходишь?".
Это было новым предложением, но оно все еще не имело особого значения для него. Поэтому я предложил эксперимент - он будет ходить по комнате вперед и назад и отмечать каждый свой шаг одним словом.
Когда он стал это делать, естественно, он был вынужден говорить медленно. Внезапно он понял, что я имел ввиду - его тело пыталось замедлить его, а до него не доходил этот намек. Когда он говорил медленнее, он мог начинать чувствовать - именно то, что устраняли все его рассказы.
Как только мы получили доступ к его чувствам, терапевтическая работа могла быть начата по-настоящему.
В Gestalt мы обращаем внимание на "феномен" - в его случае этим феноменом была скорость его речи (а не содержание), и его хромота. Не перескакивая к каким-либо выводам в связи с их важностью, мы позволяем новым "Гешталтам" (конфигурациям) возникать и соединяться вместе. В этом случае имеет место основательная полярность. Мы находимся в поиске полярностей, так как они часто указывают на дробления личности, которые являются способом ухода от осведомленности. Как только мы узнаем об этих дроблениях, мы можем работать с ними и, естественно, человек будет стремиться достичь состояние большей интеграции - хотя им может понадобиться небольшая помощь. Эксперимент Gestalt порождается этими наблюдениями и является способом исследовать осведомленность об этих дроблениях, а не просто говорить о них или "знать" о них. Тот вид знания, который нам интересен, это интегрированное, основанное на телесных ощущениях чувство.
 Трейси приснился сон. Она убила человека и спрятала тело в шкафу. Она старалась делать все так, чтобы никто из людей вокруг не узнал. Задней мыслью было свалить всю вину на свою мать.
Она шла по корридору и встретила мужчину, психолога, который также был детективом. Они соприкоснулись рукавами. Она пыталась придумать, как это скрыть от него тоже. Проиграла криминальная музыкальная тема.
Мы работали с этим сном в стиле Gestalt.
Я попросил ее пересказать сон таким образом, как если бы это происходило в настоящем времени - в стиле потока сознания.
Пока она это делала, я останавливал ее и спрашивал, что она чувствует, или о подробностях - например, о человеке, которого она убила.
Затем я попросил ее "быть этим мужчиной" и говорить так, как если бы она была им.
Он сказал, что Трейси была холодной, просчитывающей ситуацию и жесткой.
Когда она вернулась к тому, чтобы быть самой собой, она рассмеялась, сморщилась и чувствовала себя неуютно от этих описаний.
Следующим моментом была встреча с психологом. Она очень старалась скрыть от него факты.
Затем она сыграла роль психолога. Он чувствовал, что Трейси сильная и что он не собирался пытаться получить что-нибудь от нее.
Мы вернулись опять к ней - я продолжал повторять то, как ее охарактеризовали: сильная, холодная, все просчитывающая, жесткая. Она добавила, что чувствовала в себе садистические наклонности. Поэтому я собрал все это вместе.
Я попросил двух женщин из группы выйти и пройтись, воплощая эти качества.
Затем я попросил Трейси сделать то же самое. Ей показалось это трудным, и она продолжала смеяться и улыбаться, но я попросил ее оставаться в процессе и ощутить себя сильной женщиной. Я попросил кого-нибудь сыграть мертвое тело, а кого-нибудь еще сыграть ту ее часть, которая хотела заявить о своей невиновности, как если бы она никогда не могла причинить боль кому-нибудь.
Я попросил ее взглянуть на некоторых из людей в группе таким образом, как "если бы взгляд мог убивать". Она почувствовала свою силу, но засмеялась.
Однако она заметила, что чувствовала себя немного злой, когда смеялась. Смех часто является формой дефлексии, способом ухода от переживания.
Я попросил ее дышать животом - я мог заметить, что она вдыхала высоко.
Когда она сделала так, она сообщила об ощущении тяжести в ее животе. Затем о блокаде в ее сердце. Я попросил продолжать дышать, ощущать тяжесть, а также быть сильной.
Она сказала, что это было связано, во-первых, с тем, что ее отвергли ее родители, и, во-вторых, с тем, что ее сексуальность подавлялась. Она чувствовала себя так, как будто у нее кинжал в руке и она хотела продолжать играть с ним. Она чувствовала себя немного как Медуза... которая могла одним своим взглядом превращать мужчин в камень. Она сказала, что у нее есть некоторые приятные сексуальные ощущения в ее теле.
Она выглядела сейчас совсем иначе - гораздо более серьезной, не смеялась и "не играла в невинность".
Это было точкой признания, а не отрицания, своей власти. Она могла ощущать всю себя - своего убийцу, свою сексуальность, свою женскую власть.
Согласно Gestalt это есть отрицание тех частей нас самих, которые выглядят опасными. Когда люди допускают запрещенные части самих себя в свою осведомленность, они могут делать полноценный выбор, и в этом смысле "брать на себя ответственность". Это пример экзистенциональной ориентации в Gestalt - не предлагать никаких решений или морального водительства в отношении того, что следует делать кому-либо, но восстанавливать ощущение полного единения человека с самим собой и, следовательно, способности делать подлинный выбор.
В этом сеансе я следовал энергетическим движениям и продолжал направлять ее к тому ее "я", которое она отрицала - к ее агрессии, власти и т.п. Оставаться в этом и принимать это давалось ей с большим трудом. Ей удалось избавиться от тех вещей, которые она заглотила и которые в основном являлись непереваренными инструкциями типа "что следует делать".
 Линде было 33 и она не была замужем. Она сказала, что у нее множество друзей-мужчин, но все они были ее "товарищами". И когда все подходило к возможности романтических отношений, для нее было непросто выбраться из товарищеских отношений.
Ее цель в данном сеансе состояла в том, чтобы исследовать что-нибудь незнакомое в самой себе.
Я начал с того, что пытался наладить с ней контакт, рассказывая ей о своей собственной открытости "неизвестному" и о своем интересе к нему. Я заметил, что мы мало знаем друг друга, поэтому я рассказал, что именно в ней любопытно мне и спросил о ее любопытстве в отношении меня. В Gestalt мы называем "творческим вакуумом" ту область, о которой у нас нет определенности и понятности. Это неисследованное место, с которого можно начать, и программа действий в Gestalt включает удовлетворенность терапевта этим состоянием незнания.
Она говорила о том, что вела себя как "хорошая девочка", и о том, как она желала выйти из этой роли, которую она играла перед своими родителями. Она говорила о том, как бы они разубеждали ее на счет ее молодых людей и как бы она уходила сквозь свою лазейку, чтобы спрятаться от их пристального взгляда. Она хотела быть способной самостоятельно принимать свои собственные решения и выстраивать свою собственную жизнь. Но она находила это непростой задачей.
Если сложить все это вместе, дело было в ее сексуальности. Ее поведение "хорошей девочки" не позволяло ей в действительности в полной мере обладать своей сексуальностью в отношениях с мужчинами, а поэтому отношения никогда не заходили особо далеко после товарищеского этапа... и она сказала, что даже если и заходили, она была склонна возвращать их обратно в этот режим.
Итак, задачей было поддержать ее в том, чтобы она больше пребывала в своей сексуальной природе. Я спросил, есть ли в группе кто-нибудь из женщин, которая могла бы считать себя, в определенный момент времени, "плохой девочкой". Только одна (Мартина) подняла руку. Я попросил ее поговорить с Линдой об этом. В Gestalt мы работаем над поддержкой, и в такой уязвимой области как сексуальность, это становится очень важным - не чувствовать себя одиноким, что также смягчает чувство уязвимости и усиливает привязанность - основательно перемещая область сексуальности из ареала стыда.
Мартина сказала, что ей нужно было не столько сделать выбор между "хорошей" или "плохой" девочкой, сколько отступить от того, как другие люди понимают "добро" и "зло", и узнать то, что она в действительности хотела, что было правильным для нее.
Итак, я вернулся к Линде; спросил, что она чувствует. Она сказала, что особо не ощущает свое тело, поэтому для нее трудно было определить, что она чувствует и хочет. Очевидно это было препятствием тому, чтобы продвинуться дальше в ее сексуальность!
Поэтому я очень осторожно пригласил ее провести эксперимент, предлагая ей большое пространство свободы для выбора вариантов своего участия и возможность прекратить эксперимент, если ей это было необходимо. Я также объяснил ей границы проведения эксперимента: он мог быть проведен только в группе; мужчина, который присоединяется к эксперименту, делает так только с целью предоставления ей поддержки. Очень важно установить границы и управлять ими, когда дело затрагивает область сексуальности.
Я попросил ее выбрать мужчину в группе, к которому она чувствовала большее влечение.
Я разместил их стоящими напротив друг друга. Я спросил Линду о том, что она чувствовала. Немного нервничала, но не более того. Затем я попросил ее дышать так, чтобы циркулировать энергию вверх и вниз по своему телу, пока она смотрит на него. Она сделала это, но спустя некоторое время произнесла: "он больше не кажется мне таким уж привлекательным". Устраняя сексуальность в своей энергии, она производила конвертацию "товарища", и я указал ей на это и спросил ее, есть ли у нее желание по-настоящему войти в неизвестное. Так я использовал ее первоначальное намерение в качестве поддержки, чтобы помочь ей взять на себя риск. Тот факт, что она сказала это, навело меня на мысль, что она может согласиться.
Она согласилась, и я попросил ее продолжать дышать, смотреть на него и пытаться ощутить, где и в какой форме удовольствие присутствовало в ее теле. Сначала его было немного. Но по прошествии некоторого времени она почувствовала удовольствие в верхней половине своего тела. Я продолжал подбадривать ее и инструктируя ее продолжать дышать. Когда прошло еще немного времени, она позволила себе ощутить удовольствие, двигаясь вниз к нижней части своего живота и немного вглубь своих бедер.
Ее партнер по эксперименту немного высказался о тех изменениях, которые он заметил по ходу процесса, а потом мы обсуждали это некоторое время.
Для нее это было большим прогрессом, так как ей никогда ранее не удавалось удерживать, сознательно, такого рода энергию в своем теле вне сексуальной жизни. Она не осознавала ту силу, которой располагала, не знала, как можно настроиться на то, чтобы пребывать в ней, оставаться в ней или приносить ее в отношения с мужчиной. Работа над сексуальностью является деликатной и проблемной областью в психотерапии. Временами здесь могут иметь место злоупотребления, пока терапевт не определит для них четкие границы.
Тем не менее важно не стесняться этого также, так как людям нужна поддержка, и вряд ли они смогут получить ее где-нибудь еще.
Этот эксперимент был тщательно построен таким образом, чтобы войти в "неизвестное" для нее, хотя и со значительной долей поддержки, и с той скоростью, которая подходила ей.
Мы могли бы поработать с тем, что "следует делать", по мнению ее родителей, но она была готова фактически погрузиться в новый опыт, и устала от того, что ее сдерживали, поэтому она находилась на грани по своей воле.
Многие люди блокируют свою осведомленность; сексуальность часто является той областью, в которой особенно много таких блокировок.
Иногда это происходит по причине травмы, но в других ситуациях это является результатом тех социальных/семейных условий, которые дестимулируют сексуальные чувства.
В работе по восстановлению этих чувств, терапия Gestalt не нацеливается на сексуальность "свободную для всех", но больше на то, чтобы позволить сексуальному удовольствию естественным образом проявиться во всем нашем существовании - ни доминирующим, ни подавляемым образом.
|
|
|
