Итак, мы исследовали, что значит быть «беспокойным». Я объяснил, что существуют также положительные моменты в том, чтобы беспокоить людей, например, комедианты этим занимаются. И революционеры. И те люди, которые нарушают статус кво в группе: они тоже нужны. Я захотел определить слово «беспокойный» иными способами, расширить ее ощущение доступного ей выбора.
Я попросил ее «побеспокоить» нескольких людей в группе. Она игриво ущипнула щеку одного из присутствующих, а затем наступила кому-то на ногу.
Это были теми легкими и веселыми действиями, которые она спонтанно совершила, и которые сразу же создали у нее ощущение «беспокойного» поведения в несколько ином ключе.
Я спросил о ее контексте: кто был беспокойным в ее семье. Она сказала, что недавно узнала о том, что у ее матери есть отношения на стороне в настоящее время. По мере того, как я узнавал больше, оказалось, что ее отец имел отношения на стороне годами.
Было заметно, что это беспокоило ее, но я не хотел слишком глубоко погружаться в дела ее родителей. Она сказала, что чувствовала себя виноватой...так, как будто каким-то образом отношения ее матери на стороне были ее виной, потому что она уехала из дома. Я сказал: «ну, это не тебе решать, нести ли тебе ответственность за действия твоей матери».
Я захотел переместить фокус внимания обратно на нее. Поэтому я произнес: «ты смотришь на меня с пристальным вниманием – прямо сейчас ты получаешь от меня внимание». Она сказала, что чего-то не хватало по мере того, как она росла – ее родители были настолько заняты своими проблемами и конфликтами, что она не получала особого внимания. И если она все-таки его получала, то это было в резкой форме. Она говорила о том, что хотела получить любящее внимание, а не внимание в форме критики. Я заметил, что для детей негативное внимание — это лучше, чем его отсутствие…этим я признал наличие выбора в том, чтобы быть в каком-то смысле «беспокойной» в ее взрослой жизни, чтобы привлечь внимание, даже если этот вид внимания, который она получает, не очень приятный.
Я попросил ее обратить внимание в настоящем моменте на то, каково это — получать мое внимание и внимание группы. Она отметила легкие изменения во внимании группы: несколько человек были расстроены. Я мог видеть, насколько гармонично настроена она была на динамику изменения направления внимания в группе.
Я сказал: "хорошо, я хочу, чтобы ты действительно присутствовала в том внимании, которое я уделяю тебе прямо сейчас». Мы сидели там некоторое время. Я заметил, что я чувствовал себя пустым...обычно что-то приходит ко мне, креативные эксперименты, озарения, понимание. Я просто чувствовал себя абсолютно опустошенным с ней, как пустынный ландшафт.
Поэтому я сказал ей об этом, и она подтвердила, что «да», ей говорили уже об этом ее супруг и другие...и что она тоже чувствовала себя опустошенной.
Таким образом, я понял, что это общее пространство в моменте «я-ты». Часто такие моменты интимности и связи понимаются, как наполненные глубокими чувствами. Но в этом случае единение было своего рода пустотой. Я сказал: «это тяжело для меня, как будто я потерял всю мою креативность; я не привык к такому». Она оживилась: ей понравилось слово «креативность».
Она сказала: «я хочу сделать что-то, что покажется беспокойным и вызывающим для тебя». Я попросил ее продолжать. Она поцеловала меня в щеку. Я сказал: «Ах, всплеск цвета на фоне ландшафта!»
Это был момент яркого контакта, в контексте глубокого момента единения. В результате в ней произошла основательная перемена, что-то высвободилось.
Это стало результатом нелинейного процесса следующего потока осведомленности по мере того, как она возникала между нами: тема внимания и беспокойства. В Gestalt мы не очень много работы делаем линейным/целевым способом, но больше работаем подобно течению реки, двигаясь с потоком, погружая себя в феноменологию клиента, и наблюдая за своими собственными ответами. Конечный результат — это интеграция, или, как ее можно назвать, воплощенное озарение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий